Реактор

– Посмотрим, – буркнул Дмитрий и захлопнул дверцу.

Перед ними открылись ворота гаража. Дождавшись сигнала разведчика, посланного убедиться, что на улице никого нет, Зорин нажал на газ и выехал на улицу.

– Направо, потом еще раз направо и по улице прямо, – сказал проводник.

Они ехали по пустой дороге. Слева высился сетчатый забор, отделяющий закрытый город от остального мира. Вдалеке можно было разглядеть реку и дома Томска. Дмитрию внезапно очень захотелось туда, домой, в родной теплый подвал. Захотелось, чтобы все это оказалось дурным сном. Вот он проснется, а рядом тихонько похрапывает его Лена. Зорин усмехнулся. Ведь никогда же не верила, что храпит во сне. А Дмитрий иногда по часу мог смотреть на спящую жену и слушать. Слушать и смотреть. А потом взять ее ладонь, прижать к своей щеке и так заснуть рядом с ней.

– За дорогой следи! – толкнул его в плечо проводник.

Зорин вздрогнул и, резко вывернув руль, объехал стоящий посреди дороги брошенный автомобиль.

– Заснул, что ли? – спросил Егор.

Дмитрий только отмахнулся.

Справа тянулись однотипные хрущевки. Кое-где у подъездов сидели старики, провожая взглядами проезжающий автомобиль. Около одного дома Зорин увидел группу малолетних детей, стоящих кучкой и смотрящих на них. Когда машина поравнялась с ними, на «Хаммер» обрушился град камней и битого кирпича. Дети закричали что-то вдогонку, заулюлюкали.

– Не боятся, – заметил он.

Степан, равнодушно смотрящий в окно, непонимающе перевел взгляд на Дмитрия.

– Кто чего не боится?

– Дети, – тот кивнул назад. – Не боятся кидать камни в патрульные автомобили.

– А чего им бояться?

Теперь настала очередь Димы посмотреть на Степана.

– То есть? Нам тут Полковник рассказывал про расстрелы, репрессии.

– А, – кивнул Степа. – Ты про это. Так это раньше было. Теперь это ресурс. Через пару лет их можно будет на реактор вести работать. Зачем переводить рабочую силу?

– А их родители?

– Их родители давно уже там. Если от радиации уже ласты не склеили.

У Зорина сразу отпало желание разговаривать. Степа произнес это таким тоном, словно поведал о том, что сегодня пасмурнее, чем вчера. Видимо, такое положение вещей стало привычным для жителей этого города. И только те, кого непосредственно касалась перспектива загнуться на реакторе, старались хоть что-то изменить. Сбежать, скрыться. Дмитрий снова вспомнил книги, которые читал в детстве. «Жук в муравейнике», «Обитаемый остров». Вот он, мир братьев Стругацких. Вот то, о чем они писали в те далекие года. И человечество воистину преуспело, воплотив предсказания авторов в жизнь. Военный тоталитаризм, безропотное стадо. Мир, где подвигом протеста является стыдливо брошенный из-за угла камень. И не важно, чего ты этим добился, главное – бросил. Общество, где ты либо идешь в армию, либо бесцельно сидишь у разрушенного подъезда и ждешь, пока за тобой придут. Зорин усмехнулся. Недолго же продержались в душах людей те заветы, что внушались им дедами, боровшимися в свое время с подобными идеями. Как только появилась возможность у группки людей подмять под себя толпу, они тут же воспользовались этим. И довольно успешно воспользовались. Если бы не проклятый реактор, источник их власти и причина их конца. Даже на краю пропасти эти люди цепляются ногтями, зубами, чем угодно, лишь бы на секунду дольше продержаться на мифической высоте.

Дима старался не смотреть на пробегающие мимо дома, сосредоточившись на дороге. Теперь все казалось ему до отвращения одинаковым – дома, люди, лица, одежда. Словно он попал в большой военторг, где на вешалках висят однотипные вещи, различающиеся лишь по размеру.

Изредка навстречу попадались такие же внедорожники. Чисто автоматически Дмитрий поднял было руку, чтобы поприветствовать встречных водителей, но тут же почувствовал, как на запястье ему опустилась Степина ладонь.

– Не стоит, – сказал Степа. – Здесь так не принято. Спалишься.

Дима сжал пальцы на баранке.

– Тормози, – приказал Степан.

Дима затормозил. Степа выпрыгнул из «Хаммера».

– КПП через двести метров, – объяснил он. – Езжайте медленно, ведите себя уверенно, спокойно. Помните все, что вам говорили. Егор, пересаживайся вперед.

С этими словами их сопровождающий достал из ножен большой охотничий нож и с размаху всадил в заднее колесо. Раздался громкий свист, и машина резко осела на один бок. Развернувшись, Степан рванул к ближайшей пятиэтажке.

– Ну, вот мы и одни, – произнес молчавший доселе Плахов. – Ты уверен в том, что мы делаем?

Зорин непроизвольно передернул плечами.

– Ни в чем я не уверен, – процедил он сквозь зубы. Его начинало трясти. – Как тут можно быть в чем-то уверенным?

– Давай я сяду за руль, – предложил Егор. – На тебя смотреть жалко.

Как всегда в экстремальной ситуации, друг взял главную задачу на себя. Они поменялись местами.

– Спокойнее, – сказал Егор. – Если из-за волнения спалимся, Ленке точно хана. Ей и ребенку.

Как ни странно, эти слова подействовали. Дмитрий несколько раз вздохнул, сердце стало биться ровнее, а руки перестали противно дрожать.

– Поехали, – сказал он почти обычным голосом.