Re:Zero. Жизнь с нуля в альтернативном мире 4

Пока весь зал, затаив дыхание, с беспокойством и волнением ожидал ответа, на лице Анастасии играла спокойная улыбка.

— Не стоит возлагать на меня слишком большие надежды. Это, признаться, заставляет нервничать. К сожалению, в отличие от госпожи Круш, я не увлечена великими идеями и не так уверена в себе, как госпожа Присцилла.

— Но вы же не скажете, что появились здесь лишь потому, что Драконий жемчуг отреагировал на вас?

— Ха-ха, вы правы, этой причины было бы недостаточно. Разумеется, я тоже преследую определённую цель. Честно говоря, я довольно жадная по характеру, — просто и естественно ответила Анастасия.

Ответ прозвучал шокирующе, и добрая половина присутствующих усомнилась в собственном слухе.

— Я с самого детства не желала довольствоваться тем, что имела. Думаю, что успешным торговцем я стала именно благодаря этой одержимости.

— «Одержимости»?

— Сначала я занималась мелкими делами в небольшом торговом доме и как-то раз, изложив своё мнение в разговоре с владельцем и его советниками, смогла провернуть удачную сделку. Подобное повторялось раз за разом, сделки становились всё крупнее, я вырвалась из бедности и всё реже вспоминала о своём происхождении. Я приобрела комфорт, но не стала свободнее. Как раз наоборот, свободу я потеряла.

Сосчитав на пальцах важные жизненные этапы, Анастасия покачала головой.

— Хм. И почему же?

— Потому что желания — страшная вещь. Потребности всегда опережают возможности. Хочется это, хочется то... Сколько бы ты ни имел, будет мало... И вот, не успела я опомниться, как оказалась здесь.

Анастасия с улыбкой указала себе под ноги, имея в виду королевский замок.

— Я настолько жадная, что хочу всего. Я не знаю, что такое быть удовлетворённой. Сейчас я желаю заполучить собственную страну!

— И вы намерены положить целое государство на чашу весов собственных желаний?

— Да! И если этот груз окажется слишком велик для моих весов и сломает их, я буду удовлетворена, — с уверенной улыбкой ответила Анастасия на вопрос Миклотова, в котором звучало осуждение.

Девушка открыто объявила, что причина, по которой она претендует на престол, — это её собственные желания.

— Но если, заполучив страну, я по-прежнему не буду удовлетворена... мне придётся поставить перед собой более амбициозную цель.

— А если окажется, что полученное вами не обладает ожидаемой ценностью?

— Я говорила: мною движут желания. То, что я приобрела когда-то, пригодится для того, чтобы удовлетворить будущие запросы. Поэтому и роскошная жизнь в Карараги, и торговый дом Хосин, и служащие, работающие на меня, — всё это предназначено для того, чтобы удовлетворять меня. И я это не брошу.

Обведя глазами всех присутствующих, Анастасия добавила:

— Что плохого в том, чтобы принадлежать мне?

На губах девушки цвела нежная улыбка, точно такая же, как и в тот момент, когда Субару впервые увидел её в этом зале.

Однако под внешней мягкостью скрывалась безумная алчность.

Её идеи были грубы и примитивны. Анастасия хотела стать королевой и обещала сделать всё возможное для процветания страны. Единожды заполучив что-то, она не собиралась с этим расставаться. Ею владело неуёмное желание приумножать свою собственность и подниматься всё выше.

— Хм. Я понял вашу программу, госпожа Анастасия. Рыцарь Юлиус, у вас есть что добавить?

Внимание публики переключилось на рыцаря. Он и раньше говорил, почему его госпожа достойна стать королевой, и теперь, сделав шаг вперёд, указал на Анастасию и добавил:

— Госпожа Анастасия сказала, что ею движет жадность, но жадность ли это? Скорее честолюбие, проявление сильной воли. Как руководитель торгового дома она демонстрирует способность не поддаваться эмоциям, что является незаменимым качеством для любого правителя.

— Хм... Вероятно, вы правы.

— К тому же позволю себе повториться: коммерческая жилка госпожи Анастасии — это то, что сейчас просто необходимо нашему королевству. Мы переживаем непрестанные конфликты с соседними странами. Из-за расходов, вызванных столкновениями с империей, а также из-за прошлогоднего голода финансовое положение Лугуники в настоящий момент очень тяжёлое.

Слова Юлиуса, внезапно заговорившего о неприглядной ситуации, сложившейся в стране, немедленно вызвали недовольство.

— Вряд ли стоит говорить об этом здесь и сейчас, да ещё с такой легкомысленной интонацией, рыцарь Юлиус! — заметил один из старейшин.

— Все мы знаем, что необходимость финансовой реформы назрела уже несколько десятилетий назад. Я не считаю, что должен говорить обиняками. Не является ли кризис в стране результатом того, что мы год за годом закрывали глаза на очевидные финансовые трудности?

— Рыцарь, играющий роль посредника, не должен вмешиваться в подобные дела...

— Дом Юклиус, к которому я имею честь принадлежать, не ощущает на себе негативного влияния. Даже если мы ничего не предпримем, при жизни моего поколения вряд ли произойдёт что-то непоправимое. Однако я не могу смотреть сквозь пальцы на тяжёлую ситуацию, в которую попал королевский дом, ведь я ему служу!

Стоя перед рассерженными мудрецами Совета, Юлиус повернулся к Анастасии.