РДК Ласточка. Первый полет

Наконец, на расстоянии в три световые секунды началась уже более серьезная перестрелка. В ход пошли кинетические пушки и дальнобойное лучевое оружие. Вот тут-то и начались первые потери. Как было у остальных я не особо следил, наблюдая только за Полозом и его эскортом. Сам линкор словил фронтальным щитом несколько болванок, но без особого для себя вреда, а вот борт одного из эсминцев пропахал мощный лазер вражеского линкора, отчего тот сразу лишился щитов, частично потерял скорость и маневренность. В общем, эсминец явно уже не боец, так что я, недолго думая, отсигналил ему по командной сети отходить за Ласточку на экстренный ремонт. Вскоре к нему присоединился еще один собрат, пробитый насквозь из ГК вражеского тяжелого крейсера. Сами по себе эсминцы небольшие — от пятидесяти до ста метров длиной — так что спрятаться за трехсотметровой тушкой Ласточки вполне способны.

Но мы не только несли потери, но еще и огрызались. Полоз и его эскорт суммарно разнесли три эсминца, фрегат и вывели из строя два крейсера, которые тормознули и отступили в тыл на ремонт. Ласточка залпом из лазеров подрезала три крейсера, да еще и сосредоточенным огнем турболазерной батареи заклевала легкий линкор. Я пока бездействовал — плазма разрушительна на ближней дистанции, а с такого расстояния она просто не долетит до цели…

А флотилии тем временем продолжали сближение. Время подлета снарядов становилось все меньше, шансы на промах или уклонение падали, лучевое оружие становилось эффективней за счет уменьшения рассеивания от времени полета и, как следствие всего этого, потери начали расти все быстрее и быстрее. Да еще и москитные флота рванули вперед, встретившись на полпути между строями и закрутившись «собачьей свалкой», в которой ярко выделились три десятка перехватчиков Песца. Небольшие, относительно других, аппараты треугольной формы были вооружены всего парой плазменных пушек, которые по своей мощности легко пробивали щиты и броню пиратских крейсеров, не то что легкие скорлупки малых кораблей москитного флота. Плюсом к этому шли высокая маневренность, скорость и непробиваемые для их местных «одноклассников» щиты. Ну и связанные в одну сеть «мозги», которые позволяли эскадрилье работать как единому устройству: четко, слаженно и неотвратимо. Эти малыши катком шли по общей свалке, выбивая по два-три противника в секунду, в то время как результат среднего пилота корпоратов — два-три пиратских истребителя за жизнь собственной машины. В итоге, при изначальном почти двукратном перевесе со стороны пиратов, из свалки победителями вышла наша сторона, да еще и выжила половина москитного флота! Которая быстро отошла обратно, перезарядилась, перегруппировалась и рванула к пиратским кораблям наносить добро и причинять справедливость…

А тем временем два строя сблизились уже на расстояние визуального контакта — какая-то сотня километров. К этому моменту количество больших кораблей с обеих сторон сократилось более чем наполовину, а нас начали потихоньку брать в «кокон». Пришел приказ еще сильнее скинуть скорость и сосредоточить энергию на щитах и пушках в ущерб остальным системам. И что-то там по маневрам — я вдумываться не стал, тем более что конкретно нашей с Полозом связки это не касалось.

Корабли все продолжали сближаться и бой вошел в стадию клинча, когда между кораблями противника оставалось не более десятка километров. Ракеты и снаряды к этому моменту были почти все израсходованы, щиты сильно просажены и лупили в основном энергетическим оружием прямо по броне. Вокруг нас солидная дырень в строю: троих сверху выбили еще до входа в клинч, слева и справа — уже после, сейчас добивают нижнюю пару. «Ядерный Полоз» еще держится тупо за счет того, что является тяжелым линкором прорыва, что означает мощные щиты и повышенную живучесть. Ну и еще потому, что напротив нас в строю противника зияет прореха втрое больше — турболазер Ласточки на таком расстоянии рвет броню как бумагу! Да еще и я плазму подключил, так что противнику стало совсем печально.

О, наши успехи заметило командование противника — из-за вражеского строя к прорехе начали подходить резервные и отремонтированные корабли. Три линкора и пять тяжелых крейсеров с куцым эскортом. Наш собственный эскорт сейчас грызет плазмой корабли чуть ли не на другом краю сражения и выдергивать их нерационально. Эскорт Полоза в полном составе на ремонте в тылу Ласточки. Подкрепление на этот участок командование выслать не может. Сам Полоз уже порядком просел по щитам и только что словил броней синхронный залп от вражеских линкоров, отчего на носу километрового корабля появился уродливый шрам, из которого начали вылетать мелкие обломки и крохотные человеческие силуэты…

Прислушавшись к шепоту пустоты, я облегченно вздохнул.

— Ласточка, теперь можно не сдерживаться. Что бы там «высшие силы» не собирались сотворить, они уже закончили… Полоз, прием! Отступайте за Ласточку.