Разыскиваются

- Да нет. Просто месяц назад убежали из дому. Последнее сообщение о них поступило из ближайшего района, и мы получили указание быть начеку и выследить их.

- М-да! - Управляющий призадумался. - Значит, они из хорошего дома и прочее?

- О да. Полагаю, вы не захотите преследовать их в судебном порядке?

- Нет, инспектор. Дайте-ка им хорошую взбучку и отправьте домой. Идиоты! - Он презрительно перевел взгляд с одного на другого.- Надеюсь, хоть теперь-то вы поняли, каких дураков из себя разыграли? А сейчас вас живехонько препроводят восвояси. - Он разорвал в клочки листовку и швырнул ее в мусорную корзину.- Краевая брехня! Рабочие смеются над этой галиматьей, не так ли, Хобсон?

- Просто животы надорвали со смеху, - услужливо отозвался один из мастеров.

Дик и Энн с горечью посмотрели друг на друга. Это после всего-то... К воротам вслед за инспектором они шли с тяжелым сердцем.

В тот момент, когда подобострастно улыбающийся охранник отпирал ворота, сзади раздался хор громких голосов. Ребята обратились в слух. Шум нарастал. Это была песня.

Из-за угла, с заводского двора, выплеснула коричневая волна людей в спецовках. Охранник поспешил было снова запереть ворота, но было уже поздно - его оттолкнули.

- Эй, эй! Куда же это!..

- Прочь с дороги, старый плут! Что мы тебе, штрейкбрехеры, что ли?

Ворота распахнулись настежь. С песнями, с шутками рабочие толпой устремились на улицу, увлекая за собой в безудержном потоке и полицейского инспектора и беглецов.

Глава шестнадцатая Эпилог

- Чистая работа! - И миссис Моррис похлопала Дика и Энн по плечу своей красной, мясистой, как йоркширский окорок, рукой.

- К понедельнику стачка будет выиграна, вот увидите, - сказал Арт.

- Мы ничего не увидим, - скорбно напомнил ему Дик. - К тому времени мы будем уже в Бате. Завтра за нами приедет дядюшка.

Этот разговор происходил в субботний вечер в кухне Моррисов, благоухающей ароматом копченой селедки. За столом собралась вся семья. Пришел Билл с забинтованной головой и Молл. Джо и тот заглянул. Не снимая с головы кепки, он стоял, прислонившись плечом к вешалке, то и дело повторяя, что забежал всего на минутку, и твердил это битый час.

Настроение у всех было праздничное. Завод Хопли снова опустел, в цехах царило безмолвие. Рабочие-сезонники, набранные на место забастовавших, потребовали деньги на обратный проезд и разбрелись по всем дорогам Англии. Ни один из них, узнав правду, не пожелал сделаться штрейкбрехером.

Дик и Энн оказались единственными среди отъезжающих, кто не был до конца счастлив. Им пришлось дать полиции подписку о невыезде, а утром идти в полицейский участок и отдаться в лапы дядюшки Монти, который к этому времени должен был уже приехать.

Уин угадала их чувства. Она подсела к ним:

- А может, оно и к лучшему, а? - сказала она.

- Возможно.

- Зимой бы туго пришлось. Летом еще туда-сюда. Но и сейчас по дорогам в поисках работы бродит столько парней и девчат!

- Мне противно возвращаться домой. Так не хочется снова играть роль "благовоспитанного юноши"!

Уин улыбнулась:

- Послушайте. Теперь вы знаете, как живут рабочие. И, наверное, вам хотелось бы всегда им помогать, как уже сделали это однажды.

- Разумеется, - сказала Энн.

- Тогда слушайте. Вы имеете полную возможность стать образованными людьми. А за образование многие из нас в Аркли дали бы ой-ой как много! И кто знает, может быть, вам предстоит еще другие страны повидать... съездить за границу.

- Да знаю я! - нетерпеливо перебил ее Дик. - Но меня тошнит даже подумать об этих вещах, когда другие люди не могут иметь того же самого.

- Погодите, я еще не кончила. Так умножайте же свои знания - книги, путешествия, иностранные языки - и употребите их на пользу международного пролетариата.

Они посмотрели на нее с сомнением.

- Это единственный правильный путь, - убежденно продолжала Уин.- А от того, что вы напялите на себя спецовку и станете подравниваться под язык рабочих, проку будет не ахти как много. Если вы заглянете в историю борьбы рабочего класса, вы увидите, что многие из самых преданных делу борцов были выходцами из семей, подобных вашей. И, по-моему, вернуться домой - ваш долг. Только, чур, не забывать нас - тех, кто остался в Аркли.

- Мы-то не забудем, - пообещали они.

На другой день в поезде, где-то между Челтенхемом и Глочестером, Дик вдруг нарушил неприятное молчание:

- А как насчет духового ружья?..

Дядюшка Монти вздрогнул, пробудившись от дремоты:

- Ружья? Но, кажется, я уже достаточно убедительно объяснил тебе, Ричард. Люди не имеют права владеть собственностью, если сам факт этого владения превращается в угрозу для других людей.

- Это все, что я хотел услышать, - пробормотал Дик, поворачиваясь лицом к окну.

Губы его скривились в горькой усмешке, когда, прижавшись щекой к холодному стеклу, он вглядывался в проносившуюся за окном тьму, как бы различая в ней картины грядущих битв.