Развращение

— Не беспокойтес-с-сь, — вмешалась Оффь. — Шсс-с-сунхский червь без-ззопас-ссен. Он даже полез-з-ен. Он с-стимулирует умс-ственые с-спос-собнос-сти.

— Не будем вдаваться в детали нашей биологии, это неинтересно, — вежливо, но твёрдо сказал Рэв.

— Так всё-таки, что это такое? — настаивала девушка, с тревогой глядя на пораненный палец. — Я могу заболеть какой-то гадостью?

— Нет, нет, — змей успокаивающе покачал головой. — Ничего страшного. Просто я являюсь переносчиком… определённой болезни. Она совершенно безобидна для нас. Наги даже предпочитают болеть ею — есть мнение, что шшунхский червь является своего рода нейростимулятором. Но, видите ли, она передаётся только половым путём. Наверное, человек может заразиться — хотя, конечно, для этого нужно… — он замялся, — более глубокое проникновение, — нашёл он слова, — чем просто пальчик уколоть. Но лучше не рисковать, правда?

— Что ж, спасибо за заботу, — девушка чуть надула губки, делая вид, что немного обиделась, но совсем чуть-чуть.

— А зачем эти шипы и крючья? — продолжала интересоваться девушка.

— Вы же понимаете, зачем, — змей ухитрился изобразить на мордочке нечто вроде печальной улыбки.

— Ты обещал, — укоризненно сказала Оффь, — купить для меня эти новые прис-спос-собления. Помнишь, мы о них говорили? Они почти с-совс-сем без-звредные и очень болез-зненные…

— Конечно, конечно, — успокоил её наг, — хотя, скажем честно, на Земле пыточный арсенал дороговат, и к тому же предназначен в основном для людей. Но я пойду на любые расходы, чтобы зачать и умереть в Париже, — гордо закончил он. — Приятно думать, что последние дни моей жизни пройдут здесь, в лучшем городе лучшего мира в известной нам Вселенной. А я повидал много миров.

— Вы космонавт? — слегка удивилась Варлека.

— В некотором роде… В каком-то смысле… Моей работой является определение правомерности действий. Если угодно, этический контроль. Представьте себе, я был членом того экипажа, который открыл Землю: меня назначили как раз на это направление. Скажу не хвастаясь: я стал первым нагом, который выполз на поверхность нашей прекрасной планеты…

— Как вы сказали? Нашей планеты? — госпожа Бурлеска постаралась, чтобы её голос прозвучал сухо, но не враждебно.

— Вашей планеты, конечно, — наг легко сдал назад. — Я оговорился. Впрочем, не буду лукавить: мы уже привыкли к Земле как к своему дому. Да, конечно, это прежде всего дом людей. Но мы тоже хотим стать его жильцами — о, поверьте, почтительными и благодарными. Люди живут в сущем раю и не подозревают об этом… Не то что мы. Вам когда-нибудь приходилось бывать на Шссунхе?

— Нет, — вежливо сказала Варлека. — Насколько мне известно, там нет ничего интересного.

— Вы правы, — змей издал непонятный звук, напоминающий вздох. — Шссунх отвратителен.

* * *

Родной мир нагов, Шссунх, представлял собой пустыню, днём раскалённую, ночью ледяную, и всегда смрадную: атмосфера содержала сероводород. Большая часть территории была необитаема. На севере располагалось крохотное мёрзлое море, отравленное сернистыми соединениями. Жизнь ютилась вблизи южного полюса, где была чистая вода и где наги создали свою унылую цивилизацию.

С точки зрения биологии наги, несмотря на бросающееся в глаза сходство с земными пресмыкающимися, были куда ближе к земным червям. Несмотря на то, что жизнь на Шссунхе развилась до теплокровных, эволюция предпочла сыграть злую шутку, одарив разумом довольно примитивных существ.

Предки нагов жили в песчаных норах, откуда были изгнаны обстоятельствами неодолимой силы: выбросы сероводорода отравили пески планеты, оставив пригодным для жизни только самый верхний слой почв. Переход к наземному образу жизни и освоение навыков охоты за обитателями пустыни оказался переломным в жизни вида: у нагов появились зачатки мышления.

Окончательно же их сформировало второе обстоятельство, предопределившее всю дальнейшую историю и культуру нагов: способ продолжения рода.

В отличие от щедрой Земли, где живым существам достаются не только страдания, но и хоть какие-то удовольствия, жестокая природа Шссунха напоминала буддистский ад. Большинство существ на планете были двуполы, но до женских половых органов эволюция почему-то не додумалась. Оплодотворение происходило так: самец ловил самку и впрыскивал ей своё семя прямо в тело, пронзая его детородным органом — твёрдой заострённой костью. Боль, испытываемая самкой при прободении тела членом, служила сигналом для выброса белков и гормонов, готовящих тело к беременности. В конце концов выношенная кладка яиц, подросших внутри тела матери, выбрасывалась наружу через клоаку, вместе с экскрементами, которые и служили им первой пищей.

Разум у нагов появился благодаря случайной мутации, а именно — ослаблению болевого инстинкта у самок песчаных червей.