Разворот полем симметрии

Рука, касающаяся изображенного – перед ней, не присутствующая на носителе, не оставляющая ошибки

не оставляющая ошибке перепад света

не смысл, не свет

Помещаясь среди другого, неузнанного,

среди печати

Вобравшая смысл движения своего, помещения внутрь себя. Помещения себя, снятого пола, внутри.

(Читай: снятого пола, падения стен, остатков окон, точнее, их оголения)

Остановившись среди: остановив перемещения внутри этого шторма, этой катастрофы беспамятства – цифры, описания дозакатного проема (к примеру, между одним и другим зданием, между зданием и стеной, не стен, а их появлением только в этом проеме, между) во времени, требуемом к тому, что возможно быть. След, описанный не изначально, но заранее, к тому, чтобы сказать: этот след недействителен, это его описание ложно.

В самой внутренности: читай – «помещения себя», читай «разбери эти копии», отрисованные печати букв – нет ничего, что указало бы на анализ, на составляющие мнимых конструкций моста, снятой дороги, холода, вокруг которого двигались бы руки, плечо (как части произношения). Связь, удержанная между «к» и «к», это условное отношение. Сложность, стремящаяся к аресту. Что могло не-высказаться. Ближний (ближайший) предмет (свет).

На самом деле оставалось только закончить это исчисление, пока не стемнело, пока различимы были контуры этой сети на отражении электричества, т.е. пока зрением оставалось бы приложить одни объекты к их отражениям, или к ним самим, вывести равенства, уравнять материальность с движимым, завершить то, что говорилось, тем, что прибывало среди, пока ложно дыхание.

Между контуром и касанием, или касанием, вымещенным в контур, расположенным на периферии этих равенств, этих численных разнесенностей

Этому месту: от дальних границ к ауре помещений, к тому, что длилось, пока продолжалось вещание, пока постоянство оставляло буквы, оставленные самим себе, в центре всех ситуаций. Всех возвышений, фиксированных картой.

(Думаешь: картой, как формулой, как небывалым ветром на местности)

Оставленные самим себе, буквы, означив близость границ, укрывали все переменные (перемещения) дороги, теряющейся в темном пространстве, на неощутимом ветру.

Не в рамках действия, «книги остались сожженными», «текст так и остался несуществующим», этой печати действия, то, видимое, не перенесено и не явлено здесь.

Другие обращаются к собственным записям, временно не имея возможности продвигаться к границе.

Стр. 34, 585: пейзаж, нанесенный на пейзаж, свернутый втрое. Безжизненный, устраненный до взгляда, орган зрения.

Полярность движения – не океан, не траектория, предположение о наличии; карта – не знак, прозрачна.

Скажем, «в том или ином месте все происходит иначе». Так, или иначе, в другом месте, здесь.

Так, как могло быть написано: преждевременно, не вовремя,

не к месту. Иначе – возникшее еще до того требование перезаписи, указанное в корнях этих безумных линий начала. Возникающее до написанного, требование существующего возможного (разделить все на двойные послания)

Поле схватывания, не территория, не сон «эти руки не знают, как не знали бы, не знают того, что вокруг», это отсутствие света не сводится к темноте.

Мерный шум (отголосок), схожего с телом, сообразно построениям на плоскости, неподвижная ткань территории синтаксиса.

Схожего с камнем изображенного тела – выгоревшего изнутри произношения, как можно было увидеть – с тем, написанным.

«После чего мы принялись описывать руками, с помощью рук то, что находилось в отдалении» (см.: растительность, синхронистичность). После чего любая продолжительность переставала определяться.

Страницы одних и тех же картин

(стр. 21)

1x

Без названия 15: перемещаемые границы, разделенные

терминами присутствия

«актуальные формы жеста, рушащего границы

между телом и цветом»

3x

(постоянно выпадает из видимости сюжет порта)

напишешь сквозь пальцы, пока, касаясь окна, забудешь,

что значит и это тоже, что держится между желанием прочитать

внутри отражения. Может, многие те, лежащие неподалеку,

страницы настойчиво говорят: назови полдень, как это

возможно, было уже. Случается ли твое воспоминание двумя

цифрами на стекле-нарушении? Они далеко, как только

возможно. Поэтому он решил определить сами пути, разложить

на асфальте отрезки шаблона.

7x

серый карниз над водой

угол между пристальным наблюдением

за появлением этих деталей и тем,

что оставил за кромкой местный

живущие в нем, когда вид движется трассой,

исписанной очертанием стихотворения,

о котором – далее – кем-то упоминается

(стр. 13)

5x

для имени, забывающего назваться,

пока в толпе происходит коллапс воспоминания

так они (те, кто был здесь уже давно) печатают на лохмотьях

подземные надписи, доски сливаются

с линией катастрофы терпения. Это здесь снимали

последние кадры дороги, уходящей, намеренно, в прошлое.

(забыл спросить: сколько тогда оставалось длины исписанной