Развитие ясновидения, или Познание – блажь

– Величаю тебя, Боже Великий Велес… – начала Лера, зачитывая шепотом слова величания.

Она медленно взяла светлые камешки в руки, поводила ими, нагревая, над свечами, поднесла к губам. Начала читать камням заговор на развитие интуиции.

– Стану Азъ Валерия, благословясь, к Богу Волохатому обратясь…

Монотонно, словно в трансе, она читала про бурные воды реки, которыми умоется, про солнышко, которым украсится. Читала про четыре ветра, которые встретятся возле Алатыря-камня и поведают Лере всякую тайну.

– Да будет так!

Прочитала Лера заговор в первый раз, держа камни подле рта, вдыхая в них жизнь и ясновидение.

Прочитала Лера заговор во второй раз, капая маслом на камни, втирая в них бальзамический запах.

Прочитала Лера заговор в третий раз, водя камни над дымом трав, напитывая их тайными знаниями.

Взглянув в инструкцию, она заметила сбоку движение, но обращать на него внимание было некогда: предстояло дать зарок или обет, который придется выполнить.

– Обещаю, – выдохнула Лера на камни, которые больше не хотелось выпускать из рук.

Она внимательно смотрела на три прозрачных, как сам воздух, камня, замечая вокруг изменения, но не веря в них. Перед глазами вставали воспоминания о жестянке в лесу, о чужом мусоре под забором дома, о выпотрошенной помойке в центре поселка. Слова сами полились:

– Обещаю не вредить природе. Заботиться о ней. Прикладывать все силы, чтобы сохранить ее.

С закрытыми глазами Лера дышала на камни, передавала им все желание знать, чувствовать глубже, чем есть. Она представляла, как ей будет спокойно и радостно с амулетами, как проснется в ней дар ясновидения во всех сферах жизни.

Почти касаясь губами отполированных боков камней, Лера прошептала:

– Благодарю тебя, Великий Велес, за помощь и благодать!

Медленно, даже сонно она раскрыла глаза и настороженно замерла.

*

Прозрачный воздух загустился. Стало сложнее дышать: можно, но с трудом. Вокруг разливалась ощутимая тьма, хотя была еще середина дня. Вначале Лера подумала, что это туча, или деревья, клонясь от ветра, загородили свет. Но нет: небо потемнело само собой, нахмурилось так, что видно было только ближайшие сосны, которые Лере, пока она тут сидела, стали как родные.

Но необъяснимая темень, которая перекрыла все вокруг, была не настолько черной и плотной, как то, что сгущалось перед Лерой. Страх схватил ее за руки и начал трясти, словно маленький ребенок: ну дай мне эту игрушку – себя! дай поиграть с тобой, глупый человек!

Лера сглотнула горькое. В желудке неприятно задвигалась пугливость, готовая сорваться с криками прочь, но она подавила ее. Еще больше Лера боялась дернуться и привлечь то, что формировалось у нее перед глазами. Она чувствовала, что во тьме что-то есть. Что-то мрачное, нездешнее, потустороннее.

Лера напряженно вслушивалась, но в лесу стояла тишина. Птицы смолкли. Даже дятел, которого она слышала в отдалении, притих. Белка, трещавшая на соседнем дереве, испарилась. Теперь вокруг Леры не было никого, кроме растений, темноты и неясной, жуткой тени впереди.

Скрипнуло: то ли сосна подала голос, то ли открылась дверь. Повеяло погребным холодом. Лера осознала, что в октябре еще не бывало такого ветра, который дул так, словно коло времени перешло в руки Чернобога, словно солнце умерло. Теперь зима действительно приближалась – как и тень. Неужели это все из-за нее?

Свечи горели неровными рывками. Дым от тлеющего багульника и запах прелой листвы наполнили воздух. Захотелось прокашляться, но Лера затихла, что мышка перед кошкой. Камушки в ее руке начали слегка гудеть, дрожать, будто рядом шел поезд и им передавалась вибрация. Лера крепко сжала их, боясь выпустить из рук.

От страха она закрыла глаза. Вот и все, настал ее конец. И почему она думала, что никаких сил не существует? Почему решила, будто все эти истории про встречу реального мира с потусторонним в Велесову ночь – глупая выдумка? Почему даже не наметила план действий на случай, если с ней произойдет нечто подобное?

Но закрытые глаза только усилили страх. Неизвестно, что с ней произойдет, пока она не смотрит. Лучше уж видеть опасность, распознать ее всеми органами чувств, а не додумывать, не представлять.

Лера снова посмотрела во тьму. Ужас схватил за горло, тело замерло: в темноте, в сгустке мглы горели два золотых глаза. Они смотрели вопросительно и настороженно, с мудростью, но и вековой усталостью. Подумалось: «Глаза человеческие, но из-за цвета выглядят дикими, животными».

«Что желаешь?» – Прямо в голове раздался шелестящий шепот. Неопределенный, мутный, слышимый интуитивно.

Лера с трудом сглотнула, открыла рот, чтобы ответить, но тотчас со звонким стуком сомкнула челюсть.

«Знаний. Хочу знаний», – подумала, веря, что ее услышат.

Золотые глаза закрылись. Лере показалось, что мгла покачнулась: то ли не одобрила ее просьбу, то ли просто не удержалась от нового порыва ветра. Он раздул темноту, и существо, сгусток мглы, тоже унесло. Золотые глаза исчезли.

Все зарябило, преображаясь, изменяясь. Лес стал размываться, пошел волнами, словно воздух вокруг накалялся.