Проблема постижения вселенной, которая может последовательло соотноситься сама с собой, долгое время была трудной и действительно адекватно не разрешимой. Но поле значения может соотноситься само с собой, и, разумеется, оно также предполагает контекст той вселенной, с которой оно также соотносится. Значение, однако, расценивалось как несвойственное нашему собственному разуму, как не должная часть или аспект объективной вселенной. Тем не менее, если существует обобщенный вид значения, внутренне присущего вселенной, включая собственные наши тела и разум, то может открыться способ понимания целого как самосоотносящегося посредством его «значения для самого себя» — иными словами, тем, чем бы ни являлась реальность. А вселенная, как мы ее теперь постигаем, может не быть целой вещью.
Аспект сомы не может быть отделен от аспекта значимости. Какие бы значения ни были «у нас на уме», они, как мы это увидели, неотделимы от всеобщности наших соматических структур и, следовательно, от того, что мы
Если мы проследим некоторые из этих значений к их источникам, то обнаружим, что большинство их происходит из общества как целого. Каждая личность подбирает свою собственную, особую комбинацию общей смеси, имеющейся в наличии в обществе. И поэтому, по меньшей мере так — каждая личность особа. И все же лежащее в основе характеризуется, главным образом, фундаментальным подобием, пронизывающим все человечество, в то время как различия относительно вторичны. И поскольку человек обладает способностью зайти дальше, это — также общее свойство.
Эти значения меняются по мере того, как человеческие cущecтвa живут, работают, связываются друг с другом и взаимодействуют. Эти изменения, по большей части, основаны на адаптации уже существующих значений. Но также время от времени становилось возможным восприниматься и осуществляться новым значениям — иными словами, они становились реальными. Восприятия такого рода, в общем и целом, случалисъ когда кто-либо начинал осознавать, что определенные наборы новых значений перестают иметь всякий смысл. Это может быть понято как протяженное расширение того, что происходит при развитии разумности у маленьких детей. Т. е., когда oни видят то, что их озадачивает, им прходится видеть значение этого в новом свете.
Мы можем утверждать, что мы озадачены всей жизнью в целом, и нам нужно увидеть ее с новым значением. Если вы взглянете на жизнь как на целое, вам не покажется, что в ней много смысла — в том, как мы живем и т. д. При детском отношении спрашивается: «Ну, и что это означает?» И некое, еще не полностью сформировавшееся понятие о новом значении, которое снимает противоречия в более старых значениях, может начать проникать в намерения личности. Как я уже объяснил, действия, развертывающиеся из намерений, будут демонстрироваться, например, в воображении, и несоответствия между тем, что демонстрируется, и тем, что содержится в намерении, будут вести к изменению намерения, направленному на снижение этого несоответствия, и т. д. Таким образом, будет происходить все большее прояснение значения вместе с возможностью осуществления его посредством изменения в намерении, поскольку лишь когда цель или намерение изменяется, может осуществиться новое значение. Тогда, зачастую во вспышке, кажется, совершенно не занимающей никакого времени, формируется связное новое целое значение, внутри которого более старые значения могут постигаться как имеющие ограниченную годность внутри своих соответствующих контекстов.
Если значение — внутренне присущая часть не только нашей реальности, но и реальности в общем, то я бы сказал, что восприятие нового знанення составляет собой созидательный акт. При развертывании их подразумеваемых, когда люди их принимают, работают с ними и т. д., эти созданные новые значения соответственно вносят свои вклады в эту реальность. А вклады эти — не только в аспекте значимости, но также и в аспекте сомы. Т. е., ситуация меняется как ментально, так и физически.