Разведка — это пожизненно

Я довольно неуклюже отказался от приглашения, через несколько дней ситуация повторилась. Мы долго во всех деталях обсуждали создавшееся положение с моим резидентом. Рогов Михаил Степанович был хорошо известным руководителем в разведке, с большим жизненным опытом. Обсуждение показало, что дальнейшее развитие отношений с Надин может идти только по интимной линии. Помню, что мне самому и Михаилу Степановичу очень хотелось добиться успеха в этом деле, но помню также, что он осторожно, но достаточно ясно дал мне понять, что интимное развитие отношений имеет много сомнительных и даже отрицательных сторон. Даже в случае успеха вербовки где-то в сознании начальства, как он выразился, останется «мутный след в моей биографии». Мало того, он спросил, люблю ли я свою жену, и, получив от меня утвердительный ответ, начал искать другие пути развития ситуации. Был принят план, в соответствии с которым и с учётом сложившихся более чем добрых отношений, я должен был открыто сказать Надин, что от её согласия помогать нам, зависит моя дальнейшая карьера в Москве, и объяснить ей, в чём может заключаться её помощь- И, стремясь как-то изменить ситуацию, было решено, чтобы я уговорил Надин продолжать деловые отношения с моим старшим товарищем по службе, специалистом в той области интересов, с которой была связана работа Надин.

Всё развивалось по плану. Надин согласилась с моими «хитроумными доводами», знакомство с новым нашим человеком состоялось. Я, естественно, был признателен Надин за её понимание ситуации, и, как было обговорено нами с резидентом заранее, сделал ей хороший подарок.

Мы с ней, как говорят в таких случаях, расстались добрыми друзьями, а мой коллега должен был попытаться развить с ней агентурные отношения на материальной основе. Встречи моего товарища, как мне было известно, проходили хотя и редко, но на конспиративных началах, и сложилось даже впечатление, что дело продвигается вперёд. Но когда Надин узнала, что я уехал в Москву, а это нетрудно было узнать, так как я увольнялся из ЮНЕСКО, она в самой деликатной форме сказала нашему работнику, что внимательно изучила правила поведения сотрудников своего учреждения и будет вынуждена сообщить о своих встречах с официальным представителем Советского Союза своему руководству.

Наш товарищ был дипломатом и работал в советском посольстве. После такого поворота событий было признано нецелесообразным продолжать дальнейшую разработку Надин и не настаивать далее на встречах.

Эпизоды, о которых я расскажу, довольно типичны, и они мне запомнились.

Пришло указание Центра провести встречу с нашим нелегалом, с тем чтобы он мог в Париже перейти на другие документы, получив их от нас, и выехать сначала в Прагу, а затем, уже по новым документам, в Москву для встреч с руководством разведки. Проведение встречи с нелегалом, в связи с тем, что он хотя и понимал русский язык, но говорил только по-английски, было поручено мне, под руководством ответственного сотрудника нашей резидентуры по нелегальной линии. Казалось бы, задача была не самой сложной, но события приобрели напряжённый характер.

Место встречи было выбрано Центром не очень удачно — у триумфальной арки «Карусель», всего в сотне метров от Лувра. Конечно, как рассуждали в центре, появление иностранца у арки было вполне естественным, так как там вокруг бывает много иностранных туристов, а наш нелегал прибывал во Франции как турист. Временный выезд его в Москву по временным документам не нарушал выработанной легенды, которая гласила, что он находился всё это время в туристической поездке по Франции.

Положение несколько осложнилось тем, что я должен был являться на месте встречи два раза в неделю и ждать, и ждать. Майкл, назовем его так, не появлялся. И я начинал себя чувствовать не очень уютно, так как на месте встречи полагалось ждать в течение 10 минут.

На встречу меня вывозил наш опытный товарищ. Он обычно находил себе место где-нибудь на скамейке, вдалеке от арки, с тем, чтобы видеть только меня. Так прошло две недели. На третьей неделе случился курьёз. Я уже собирался уходить, когда у арки появился человек с трубкой во рту. Хотя субъект и вызвал у меня сомнения, так как он выглядел уже пожилым человеком, а Майкл Должен был быть довольно молодым, но опознавательный признак был налицо — трубка, и я обратился к нему с паролем. Пароль звучал приблизительно так: «Простите, сейчас не без 10 минут 6 на ваших часах?» Хотя в это время в Париже было где-то около двух часов дня. Отзыв, как я помню, должен был содержать цифру 12 и выглядеть примерно так: «Нет, на моих часах 12 минут седьмого». Человек, к которому я обратился с достаточно дурацкой фразой на английском языке, по-английски же ответил: «Либо я спятил, либо в этом городе все сумасшедшие», и быстрым шагом пошёл прочь.