Разведи меня, если сможешь

Я обнимала Боннера, нежилась в его объятиях, едва не мурлыча от блаженства, и рассматривала странные рисунки на сильном теле. А еще позволяла себе мечтать. О нем. О нас. Тихонечко, про себя. Чтобы не спугнуть этого «одиночку», по губам которого блуждала таинственная непривычная улыбка без намека на насмешку.

Адам напоминал матерого дикого кота, развалившегося на кровати в, казалось бы, беспечной неге, поглядывающего из-под светлых ресниц с веселым прищуром и поощряющего любые манипуляции с моей стороны. До тех пор, пока кто-то не вошел в дом.

– Мы не одни, – вдруг сообщил Боннер, приподнимаясь на локтях и продолжая медленно поглаживать мою спину. С его пальцев послушно соскользнула тьма, обогнула меня и просочилась под двери спальни, оставляя легкую серую дымку.

– Что? – Упоение словно рукой сняло.

– Все в порядке. Это Донна, – проговорил Адам, продолжая напряженно всматриваться в стену напротив остекленевшими черными глазами. – Не переживай.

– Твоя сестра? – Я заелозила, села на колени, прикрывая голую грудь одним из одеял и внезапно снова почувствовав смущение. – Нужно одеться и…

– Она не войдет сюда, не спеши.

Тем не менее Боннер первым поднялся и стал собирать вещи с пола, совершенно не стесняясь своей наготы. На кровать перекочевало мое белье и шорты, через пару мгновений рядом упала футболка. Он сам, даже не глядя в мою сторону, задумчиво прошелся к столу, открыл один из ящиков, вынул блокнот и что-то записал, убрав его назад. Отчего-то стало обидно. Не то чтобы я ожидала, будто теперь меня начнут носить на руках, холить и лелеять, сдувая на ходу пылинки… Но этот жест с вещами, брошенными на кровать… Не знаю. Еще бы пару кредитов мне перевел.

– Будет хороший день, – тем временем заметил Адам, уже натянув нижнее белье. Перекочевав к окну в одних боксерах, теперь он глядел на небо. – В меру жаркий.

– Шикарно, – бросила я, не в силах сдержать некоторое разочарование от его поступка. – А что с дресс-кодом в этом вашем «Гнезде»? Необходимо что-то особенное или и так сойдет?

Я уже надела шорты и пыталась застегнуть бюстгальтер, отвернувшись от некроманта. Хотелось как можно быстрее одеться и сбежать, чтобы переварить обиду в одиночку и не испортить случившееся из-за глупости.

Обнаружив два из трех крючочков, я почти справилась с поставленной задачей, когда сверху легли горячие руки Боннера. Он осторожно убрал мои пальцы с застежки и доделал все за меня, при этом целуя область над лопаткой.

– Ты не хочешь, чтобы Донна что-то поняла? – спросил Адам, и его губы коснулись моей шеи.

Моментально размякнув, я расслабилась и качнула головой, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Мурашки по телу, дыхание сбивается, ноги слабеют…

– Тогда почему так торопишься? И глаза сверкают злостью. – Он развернул меня в кольце своих рук, приподнял пальцами подбородок. – Хочу знать правду, только правду и ничего кроме… Тебе стало хуже?

– Хуже?

– Я так влияю на людей…

– Адам! – Я закатила глаза и отошла от него, хватая с кровати футболку. – Сколько можно? Мне хорошо… было. Пока ты не швырнул вещи, словно намекая, чтобы я убиралась поскорее.

– Швырнул? – Он выгнул бровь и посмотрел на меня как на какую-то диковинку. Потом, видимо озаренный воспоминанием, чуть откинул голову и глубокомысленно хмыкнул.

– Именно, – кивнула я, надевая футболку. – И вообще, с твоими комплексами нужно что-то делать.

Он ошалело посмотрел на меня, закашлялся. Я заботливо постучала по спине, после чего снова была схвачена в крепкие объятия.

– Значит, швырнул? – Он так смотрел на меня, что я уже и сама не понимала, с чего вдруг начала злиться.

– Ну, может, и нет… – пошла на попятный, чувствуя сильную неловкость от того, что заострила внимание на подобной глупости.

– Почему же? Ты права. – Адам был серьезен, но глаза его смеялись. – Я не очень привык к… эмм… долговременному общению. Точнее, совсем не привык.

Мне вспомнились его откровения. Дар проснулся в семь лет…

– Давай представим, Кэти, что я сломанная вещь, – тем временем продолжал говорить Боннер. – Нет… Вещь с дефектом. Я работаю, но что-то во мне неправильно, и для всех это очевидно. Все понимают, что однажды эта маленькая несущественная поломка остановит весь механизм. Но помочь может далеко не каждый.

– Я знаю одного артефактора, – проговорила задумчиво, силясь скрыть улыбку, – она как раз специализируется на подобных проблемах. Только практики давно не было, поэтому с ней нужно быть терпеливым.

– Звучит неплохо. – Его губы слегка коснулись моих, прочертили линию вдоль щеки и поцеловали в висок, а после приблизились к ушку и шепнули: – Передай ей, что я согласен работать. Над собой. С ней.

– Хорошо. – Все-таки губы предали и растянулись в широченной улыбке.

Боннер еще раз поцеловал меня, на этот раз – в кончик носа, снова отстранился, взял за руку и повел к окну. Я хотела напомнить, что не совсем правильно любоваться пейзажами, когда в доме его сестра, приехавшая специально для встречи с нами. Но захлопнула рот, проследив за взглядом некроманта.