Разведи меня, если сможешь

Приготовление ужина и сам процесс поглощения еды прошли вполне мирно. Адам сообщил, что его сестра заедет за нами завтра с утра, после чего мы вместе отправимся туда, где есть отличные менталисты-психотерапевты. Ее знакомый специалист согласился поработать со мной несколько раз в неделю, если поймет, что есть такая необходимость. Кроме того, Боннер несколько раз спросил, при мне ли подаренная пуговица, и предложил завтра вечером съездить и посмотреть дом, оформленный на моего мужа. Я на все соглашалась и ловила на себе его новый задумчивый взгляд, удивляясь совершенному отсутствию хамства или попыток поддеть меня словом.

Затем он магией нагрел несколько кастрюль воды, с помощью которой мы и освежились. Каждый по очереди.

Перед тем как разойтись по комнатам, некромант взял небольшой блестящий пакет, набитый карамельками, пожелал мне выспаться и, сунув теплые покрывала с парой толстых свечей, удалился к себе.

И вот, стоя в комнате возле распахнутого настежь окна, за которым без устали пели сверчки, я смотрела на добротную двуспальную кровать с хорошим, но сильно пропитавшимся пылью матрасом, на дубовые шкафы и диван, обитый мягкой, уже вытертой во многих местах кожей, и недоумевала, как можно было сбежать отсюда. Почему?

А еще я слушала дом. Он скрипел и «говорил» со мной, пробуждая дар и подавляя усталость. Пришлось силой подавить в себе новый порыв отмыть все вокруг. Переместившись на кровать, я вынула из сумочки визофон, убедилась, что никто не звонил, и собралась уже устраиваться на ночлег, когда услышала тихое тиканье из-под подкладки.

«Любопытство – губительная штука», – говорила я себе, распарывая маникюрными ножничками тонкую ткань и предвкушая повторную встречу с вещами из тайника супруга.

Первым в моей руке оказался старый фонарик, и я положила его рядышком, на кровать. Следом попались часы. В неясном свете свеч они выглядели необычно, словно имели чуть заметную голубоватую подсветку. Как завороженная я смотрела за шагающей вперед секундной стрелочкой… Тик-так, тик-так… И сердце стучало в такт, и дыхание подстроилось, участившись.

В какой-то момент я приложила их к собственному запястью и обнаружила, что они мне идут, несмотря на мужской фасон. Только вот время немного отставало, и, сверившись с визофоном, я решительно подкрутили заводную головку. Часы встали, оглушив тишиной.

Нахмурившись, я прислушалась к дару – ничего, вещь работала, больше того – сейчас от нее просто разило магией. И в тот самый миг, когда, пожав плечами, я собиралась отложить часы в сторону, кто-то прошел мимо моей комнаты.

Жалобно скрипнули доски, и еще раз…

– Это Боннер, – шепнула я, чувствуя себя деревянной куклой, не имеющей возможности пошевелиться.

Облизнув пересохшие губы, рванула к выходу, схватив старый фонарик и включая его на ходу. Со страхами нужно бороться! Или я посмотрю им в лицо, или они сожрут меня изнутри.

Моя дверь открылась на удивление тихо, а вот фонарик не пригодился. Там, за пределами комнаты, было светло как днем! Снова скрипнул пол – уже где-то внизу, а после донесся женский голос:

– …наверху. Сходи…

Моргнув, я открыла глаза, сжимая в руках старый фонарик и буквально холодея от ужаса.

Тик-так, тик-так, – заговорили часы и этим меня пробудили. Освещая дорогу фонариком, я добежала до двери Боннера, не помня себя от страха. Толкнув ее от себя, влетела внутрь и тут же оказалась схвачена намертво. Кажется, я визжала, и сильно…

– Успокойся, Кэтрин! Кэти!!! Да что с тобой?! – Голос Адама пытался стать моим голосом разума.

Не выходило. Я еще металась из стороны в сторону, когда он, на миг отпустив, схватил за плечи и ощутимо встряхнул. Клацнули зубы, едва не отвалилась родная челюсть, зато помогло.

– Это ты, – выдохнула, увидев наконец, что передо мной Боннер. И тут же бросилась к нему на шею, прижимаясь всем телом. – Там кто-то был! Внизу… Я тебе клянусь. И свет горел!

– В доме никого, кроме нас, нет. – Он гладил меня по спине, по голове, крепко обнимая и даря чувство защищенности.

– Откуда ты…

– Проверяю прямо сейчас. Здесь только мы. – Он немного помолчал, прислушиваясь к моему сбитому дыханию, и предположил: – Дом старый, обрывков энергии много – возможно, тебе приснился кошмар?

Я уже и сама не знала. Только вот уходить из надежных некромантских объятий совсем не хотелось. Казалось, сделай я хоть шаг назад, и тут же умру от разрыва сердца.

– Кэти… – Голос Адама изменился, в нем появились нотки чего-то еще… нехорошего. – А что ты делала перед тем, как появилось видение?

Он больше не называл произошедшее кошмаром.

– Ничего особенного, – шепнула я, пытаясь припомнить в деталях, чем занималась. И бледнея от понимания…

– Ложь, Кэти. – Его руки продолжали гладить мою напряженную спину. Замедляясь, усиливая нажим. – Слышишь? Кажется, само время отсчитывает секунды для неумелой лгуньи, намекая, что пора исправиться и сказать дяде адвокату правду.