Разведи меня, если сможешь

– Да пошел ты! – прошипела она, обежав стол, и, приблизившись, чуть пригнулась, чтобы ткнуть в мою грудь указательным пальцем. – Будешь подыхать, падаль, а я не пошевелюсь! Так и знай!

– Какая невоспитанность. – Я покачал головой. – Тыкаешь мне, словно мы уже давно любовники.

– Да вы… ты!

– Нет уж, давай теперь без этих лицемерных уважительных «вы». Всю правду-матку прямо в это избитое жизнью лицо.

Я оттолкнулся от спинки стула и подался навстречу разъяренной домохозяйке, замерев в паре дюймов от нее.

Кэтрин молчала. Только дышала шумно, и взгляд ее карих глаз был полон ярости, накопившейся не за один день.

– Ну? – подначил ее я.

Пусть бежит, прячется в своей каюте на все оставшиеся два дня полета. А там остынет, и снова перейдем к делу.

– Я требую ответов, – внезапно сказала она, выпрямившись. Быстро оглянувшись по сторонам, поправила густые темные волосы, рассыпавшиеся по плечам во время ее марш-броска, глубоко вздохнула и вернулась на прежнее место. Еще миг, и на губах миссис Поук появилась спокойная улыбка сытой кобры, после чего она абсолютно спокойно договорила: – Мы заключили сделку, когда вошли сюда. И ты, Адам, с удовольствием съел предложенный суп.

Я моргнул, пытаясь прогнать мираж и никак не понимая, что и в какой момент пошло не так.

– Мы летим на юг, и я хочу знать зачем. К чему эта спешка? И еще. Почему ты ненавидишь моего супруга настолько, что согласился вести дело даже авансом?

Вот вам и курица-наседка. М-да, не зря сестра всегда говорила, что придуманная мною классификация северных женщин совершенно не применима к южным с их жутким темпераментом. Ты ей доводы и рассудок, а она тебе сковородку в челюсть и перелом черепушки. А потом сама же помажет, подует и к бабке сводит заговорить синяки и ссадины. Ну, хорошо, теперь я предупрежден, а значит, вооружен… Хотя, признаюсь, ругаться с ней мне понравилось.

– Начнем с одного вопроса. А то я еще слишком слаб, – ответил я, окончательно справившись с удивлением. – На выбор. Что тебе интереснее всего?

– Почему мы спешим, я узнаю сама, как только окажемся на месте, – задумчиво, словно и не ко мне обращаясь, проговорила Кэтрин.

– Я бы не был так уверен. Но допустим.

Она смерила меня прохладным взглядом, полным неистового любопытства и опасения прогадать. О, я знал, что для нее интереснее всего. Всех женщин больше всего на свете волнуют чужие взаимоотношения. И тут уж нет разделения по цвету кожи, месту рождения или количеству кредитов на счетах. Есть только определенный образ мышления, мешающий им концентрироваться на своей жизни и заставляющий постоянно озираться в поисках новостей, сплетен, скандалов и интриг… Кэтрин не была исключением из золотого правила, она терзалась от незнания, что же стоит между мной и ее мужем.

Но я не собирался делиться с ней этой маленькой тайной, возраст которой достиг небольшого юбилея. Десять лет. Именно столько нужно отмотать назад в моей памяти, чтобы вспомнить произошедшие события и попытаться понять, за что я возненавидел Роджера Поука, тогда еще простого студента, находившегося на практике в небольшом, но славном городке на Южном континенте.

Кэтрин стукнула чашкой по столу и тем самым вернула меня в настоящее. Она продолжала смотреть так, словно я ее кровный враг, но молчала.

– Эта игра начинает утомлять, – посетовал я, замечая, что наш с ней временный приют медленно наполняется посетителями.

Пассажиры дирижабля просыпались и выползали из своих кают, чтобы поесть.

– Если я спрошу о причинах вашей с Роджем вражды, что получу в ответ? – Кэтрин подалась вперед и, не дожидаясь от меня ни слова, договорила: – Для тебя, Адам Боннер, все это игра, а для меня – жизнь. Честно говоря, мне плевать, что за кошка между вами пробежала. Отбил ли он твою женщину, украл ли ваш общак, подставил… Я не знаю. И думаю, что это знание для меня абсолютно лишнее.

– Я бы поаплодировал, но рука занята, – признался честно, накалывая на вилку кусок блинчика. – Ты прекрасно врешь. Но, допустим, я поверил, что тебе плевать на причины. Тогда что хочешь услышать? Один вопрос – один ответ.

– Расскажи, в чем замешан Роджер сейчас? Из-за чего ему пришлось скрыться. Ты ведь следил за ним и многое знаешь.

Я закашлялся. Подавился десертом.

Хороший вопрос. Неожиданный.

– Я не совсем уловил логику. Только что было задано три вопроса. Я предложил выбрать один, а ты задала новый.

– Расскажи, что знаешь. – Кэтрин сложила руки на груди. – И я тоже что-то скажу. Баш на баш.

С трудом проглотив еду, я запил ее водой и, подперев голову рукой, уставился на собственную клиентку. Хотелось понять, как я мог проглядеть, что где-то там есть мозг. Настоящий, думающий. Но в одном я был прав – она что-то стащила из квартиры перед тем, как их обчистили. Больше ей нечего было бы мне рассказать.

– Кажется, становится веселее, – ухмыльнулся я. – Но мой рассказ не предназначен для затрапезных бесед, Кэтрин. К слову, ответь, фильмы какого жанра ты предпочитаешь? Мелодрамы, комедии, триллеры или боевики?

– Зависит от настроения.

– Так вот, сегодня будет триллер с нотками драмы. Будешь смотреть?