Разведи меня, если сможешь

– Я жду вас в своем кабинете через пятнадцать минут, лейтенант! – раздалось из визофона Стэф. – Лишние пять минут даются вам, чтобы вы успели принести извинения девушке, которую задержали по ошибке! Меня слышно?!

– Так точно. – Скулы не то капитана, не то теперь уже лейтенанта сильно напряглись, отчего лицо стало еще более квадратным.

Связь тут же прервалась, а Стэф удивленно моргнула:

– Все-таки ошибка?

– Видимо, так, – низким голосом заговорил Томпсон, кинув на меня быстрый опасливый взгляд.

И я вдруг поняла, что пялюсь на него не отрываясь уже несколько минут. Вот и сказывается отсутствие мужчины несколько последних месяцев. Сухой паек никогда добром не заканчивается.

Поспешно отведя взгляд, уставилась на подругу, которая, перестав строить из себя блондинку, вдруг сообщила очень серьезным и не терпящим возражения тоном:

– Господа, мы с Кэтрин Поук, хозяйкой этой квартиры – это может подтвердить любой житель дома, – столкнулись с проблемой. Приехав отметить ее день рождения, обнаружили, что дверь с умным замком заклинило. Пришлось вызывать мастера и открывать квартиру, не дожидаясь ее супруга: ну не стоять же нам на лестничной клетке?

– От господина Поука поступило заявление о взломе, – заявил Томсон.

– Ошибочное, – напомнила ему Стэф, ненавязчиво демонстрируя свой визофон и напоминая о звонке некоему Маллоуну. – Неужели вы считаете, что Кэт и я стали бы взламывать чужую квартиру ради сомнительной наживы? Прости, дорогая, но я действительно не вижу у вас дома ничего уникального, чем жаждала бы завладеть.

– Ну, знаешь, а как же мои украшения? – притворно обиделась я. – Там есть пара очень неплохих вещичек.

– И они поспорят красотой с тем, что есть у меня? – вздернула бровь подружка.

– Вряд ли, – смиренно вздохнула я. – Ради них даже я не стала бы двери взламывать.

– Покажите ваш чип-паспорт, – вклинился в наши дебаты Томпсон.

«Черт! – мысленно воскликнула я. – Он же остался в спрятанной сумочке».

– Считайте отпечаток, – предложила вслух, протягивая руку. – Не помню, где документы.

Мужики недовольно переглянулись, но Томпсон, видимо не жаждущий становиться лейтенантом, кивнул. Мне протянули небольшую книжку-сканер и, скривив губы в подобие улыбки, уточнили:

– Руки мытые?

Подняв яростный взгляд на трусоватого типа, первым испугавшегося звонка Стэфани, я ответила ледяным тоном, прикладывая к сканеру подушечку среднего пальца:

– Мытые, дорогой. Не удивлюсь, если твой аппарат и считать ничего не сможет – он к подобной роскоши явно не привык.

В общем, личность мою подтвердили, за ошибку перед нами извинились, но за дверь все-таки выставили, ненавязчиво проверив, чтобы я не взяла с собой ничего из вещей, даже несчастную бутылку вина и сыр. Мол, заявление о взломе было, и они обязаны отреагировать соответствующе, хотя, конечно, задерживать нас не станут, ведь понимают, что это ошибка.

Гады, короче. Органы мне в тот день сильно разонравились, и больше я на мужиков в форме не западала, как раньше.

Стоило отряду тестостерона укатить, оставив нас на пороге моей бывшей квартиры, как я вспомнила о вещах, оставленных за лифтом.

– Успела что-то прихватить? – спросила Стэф, глядя, как я прижимаю к груди заветные сумки.

– Кое-что из шмоток и какую-то наличность. Кажется, с Южного континента, – ответила я, решив не скрывать только ту часть, что касалась денег. – Родж обычно все хранит на счетах в банке и расплачивается кредитками, а тут – бумажки… Взяла, пригодятся.

– Само собой, пригодятся. Молодец. Завтра в обменник сходишь и поменяешь на наши. И к адвокату тогда наведаешься, есть у меня один знакомый…

– Пока не нужно. – Я отвела взгляд и соврала, как учил Адам Боннер: – Вдруг Роджер опомнится и решит поговорить? Не хочу делать что-то сгоряча, все нужно обдумать.

– Не поняла. – Стэф развернула меня за плечи, заставляя посмотреть на нее. – Хочешь сказать, если твой супруг появится и позовет назад, ты согласишься?! После того унижения, что мы испытали сегодня? Да он тебя выкинул из вашего дома, как бродячую собачонку.

– Знаю. Но мне все еще нужны его объяснения. Понимаешь?

Я и сама не верила в то, что говорила. Стэфани была права во всем, но по плану моего адвоката нужно было дождаться, пока Родж позовет меня назад, и даже сделать вид, что между нами все налаживается. Как это сделать, я не знала, но и правду рассказывать не хотела, потому что если секрет знают трое, то он больше не секрет.

– Какая же ты дура! – воскликнула подруга, отпуская меня и выбегая из лифта. – Что с женщинами делают мужчины? Они же лишают нас не только индивидуальности, но и мозгов, превращая в самок, способных только на тупое блеяние!

– Прекрати. – Я шла следом за Стэфани и очень старалась сохранить спокойствие. – Никто не говорил о прощении, но и врагами расставаться после стольких лет брака противно. И давай закроем тему, прошу. Я слишком подавлена и расстроена, чтобы и дальше спорить.