Разведи меня, если сможешь

Я покачала головой, но пристегнулась, после чего крепко прижала к груди сумочку, снова вспоминая, что именно там хранятся вещи из тайника. И да, о них следует рассказать. Вздохнув, решительно открыла рот и… тут же закрыла, прищурившись. Солнце било в лобовое стекло, буквально ослепляя, а очками я пока не запаслась. И в обманчивом свете мне показалось на миг, что в машину на краю стоянки садилась моя подруга, Стэфани Кирк. Ее золотистые светлые волосы были убраны под широкополую шляпку, но знакомый профиль, походка, манера двигаться, жесты — все буквально кричало: это она.

Я тряхнула головой, выскочила из машины и хотела побежать к серебристому авто, чтобы проверить свою догадку, но автомобиль уже рванул прочь, быстро набирая скорость, совершенно несвойственную тем же электрокарам.

— В чем дело? — Адам уже стоял рядом, глядя в том же направлении, что и я.

— Показалось, — неуверенно ответила я, — думала, это Стэфани.

— Мисс Кирк? — уточнил некромант.

— Да. — Я обернулась и внезапно оказалась слишком близко, буквально уперлась носом в его грудь.

Вскинув взгляд, хотела сказать, что это, должно быть, солнце сбило меня с толку и… В общем, осеклась, забыла слова.

Потому что он протянул руку и, подхватив указательным пальцем прядь волос, выбившуюся из хвоста, осторожно заправил ее за ухо, после чего очень сурово спросил:

— Пуговицу взяла?

— Какую? — вяло соображая и буквально плавясь не то от жары, не то от прикосновения некроманта, я совершенно не понимала, о чем он говорит.

— Ту, что я сделал, — терпеливо сказал он, словно и не понимая, какой раздрай вызвал в душе. — Кэтрин, ты слишком небрежно относишься к подаркам.

Тон у Боннера был серьезный, но мне почудилась улыбка в его голосе. И тут пришло раздражение. Мой адвокат хоть и паршивец, но далеко не дурак, и он точно понял, почему инкуб, пытавшийся меня соблазнить, вдруг преобразился в этого самодовольного гада.

И издевается теперь!

— Взяла! — рявкнула я, разворачиваясь и гордо возвращаясь в авто, громко хлопнув дверью.

— Пожалей машину. — Гад уселся рядом и, не глядя в мою сторону, тронулся с места, одновременно включая магнитолу и мурлыча под нос незамысловатый мотивчик.

А я вся кипела, разве что пар из ушей не валил. Потому что все мужики — гады и им надо от нас только одно! Но это всегда не то, чего нам хочется…

Так мы ехали долго. Какое-то время я еще очень злилась, сама не понимая, что меня бесит больше: его безразличие или мое желание обратить на себя внимание? Кроме того, я себя не узнавала, понимая, что с каждым днем все больше превращаюсь в другую женщину с необъяснимыми поступками, странной логикой, вспыльчивую и даже взрывоопасную.

Стараясь усмирить себя с помощью разглядывания видов из окна, я смотрела на открывающиеся пейзажи. Мы мчались в центр по широкой шумной трассе, минуя порт и пригород. Что меня поразило, — даже в самом сердце Афула-аль-Бад был зелен, свеж и шумен в отличие от серых холодных городов севера, переполненных безликими высотками.

В конце концов, мне удалось победить в себе сумасшествие гормонов, я задышала ровнее и даже улыбаться стала, наслаждаясь видами. Но в тот же самый момент, когда я, казалось, пришла в себя, Боннер, зараза, снова замурлыкал что-то, подпевая незнакомой группе, качая головой в такт музыке и поводя широкими плечами.

«Ар-р», — подумала я, бросая на некроманта испытующий взгляд и мечтая испортить ему настроение. Сама не знаю зачем. Наверное, от него же и заразилась этой ерундой — желанием вредить.

Раскрепощенный до неприличия, Адам пробуждал во мне такие эмоции, о которых я давно позабыла. С самой первой нашей встречи он заставлял меня чувствовать себя неуютно, сомневаться в себе и… чего уж там, много думать о нем. Потому что второго такого прямолинейного, наглого, напористого и харизматичного мужчину я никогда не встречала. И он манил меня, притягивал, как магнит. А я сопротивлялась изо всех сил, при этом мечтая, чтобы он постоянно усиливал напор…

— Красота, — вдруг сказал предмет моих нехороших мыслей.

Моргнув, я было решила, что это обо мне, но он показал в сторону обочины. Едва не шипя и отчетливо чувствуя, как превращаюсь в змею обыкновенную, подколодную, повернулась. И обомлела.

Теперь мы снова мчались где-то по пригороду, мимо величественных гор, забираясь все выше и все дальше от Афула-аль-Бад. И именно сейчас проезжали укромную бухту, буквально врезавшуюся в скальный массив. Море цвета лазури, гонимое усиливающимся ветром, нападало на высокие берега, чтобы, встретившись с ними, тут же успокоиться, набраться сил и повторить все сначала. Я замерла от восторга, а Боннер слегка сбавил скорость, понимая мое состояние. Он по-прежнему не говорил со мной, но иногда косился, и краешек его губ слегка дергался, будто некромант прятал улыбку.

— И правда, невероятно, — переборов гордость, сказала я, вдыхая полной грудью знойный живительный воздух юга. — Спасибо.

— За что? — Некромант сделал музыку чуть тише и удивленно вскинул светлые брови.