Разведи меня, если сможешь

— Родж? Ну, поначалу он был очень расстроен. — Кэтрин уставилась в витрину, явно погружаясь в воспоминания. — Он помогал искать специалистов, от лекарей до мозгоправов. Все в один голос твердили, что дар меня не покинул, что выгорания не было, что все вернется… Но ничего не возвращалось. И однажды Родж просто махнул рукой и мне велел смириться. Он тогда быстро поднимался по карьерной лестнице, и у него начался настоящий сдвиг по поводу репутации. Родж стал иначе одеваться, двигаться, говорить… Все время ездил на какие-то курсы, проходил дорогостоящее обучение, улетал в командировки. А я ждала его дома. — Она выпрямилась и посмотрела прямо на меня. — Я могу представить, как раздражала его. Потеряв дар, я не умела больше ничего, кроме как преданно ждать дома.

— Миссис Поук, — я чуть склонился в ее сторону и, хмурясь, сказал очевидное: — может быть, вас это удивит, но умение преданно ждать нынче не менее ценно, чем сейф, набитый драгоценностями. Просто ваш муж — козел обыкновенный из разряда парнокопытных и тугих на ум. И давайте на этом прекратим самобичевание, а то у меня на него аллергия.

Кэтрин Поук удивленно вскинула брови, открыла рог, чтобы что-то ответить, но передумала. Кивнув, она улыбнулась уголками губ и, оставив в покое несчастную салфетку, вдруг выдала:

— Мне нравится находиться в вашем обществе, Адам. Хоть вы и ведете себя, как…

— А вот и наш заказ, — перебил ее я, намеренно громко радуясь появлению официанта.

Ненавижу признания подобного рода. Все эти милые тонкие женские штучки. И не представляю, как реагировать на подобное. Гораздо привычнее слышать что-то вроде: «Негодяй, хам, сволочь…»

— Ваш суп. — Передо мной поставили слегка дымящуюся тарелку с бульоном, от запаха которого снова свело внутренности. Сколько же я не ел горячего? Наверное, с тех пор, как принял заказ от предыдущего клиента. Все-таки эта работа когда-нибудь добьет меня.

— Вы напоминаете моего профессора из университета, — услышал голос Кэтрин, уже заканчивая со своей порцией.

— Такой же потрясающий? — спросил, не отрываясь от еды.

— В некотором роде. — Она помолчала и договорила спустя несколько секунд: — Ему было сто два года. И да, он потрясающий специалист, и в этом заключалась его беда.

Отставив в сторону пустую тарелку, я откинулся на спинку стула и, вытерев губы салфеткой, выжидающе уставился на свою спутницу.

— Он умер год назад. — Отпив чай, Кэтрин подняла глаза и уставилась на меня не мигая. — За работой. Чинил очередную вещь и, как всегда, забыл о том, что сам не бессмертен.

— Но до ста лет он все же дожил, — усмехнувшись, проговорил я, прекрасно понимая, к чему она ведет, — это редкое везение.

— Везение здесь ни при чем. У профессора была жена. — Кэтрин тепло улыбнулась. — Мне посчастливилось быть с ней знакомой. Она все время ругалась, что он себя не жалеет, и буквально силком заставляла его оторваться от работы, делая перерывы на еду и сон.

— Так это она стала для вас примером?

Миссис Поук дернула подбородком, сцепила руки в замок и отвернулась. Я уже решил, что она наконец-то обиделась и замолчит, но не тут-то было.

— Быть такой женщиной в жизни талантливого мужчины — большая радость. Мне так казалось. Вроде как и ты вносишь свою лепту во все его шедевры, потому что стоишь на страже его здоровья.

— Глупость какая. — Я налил себе чай, отпил немного и пояснил все еще молчавшей клиентке: — По-моему, приносить себя в жертву таким образом совершенно неправильно. Скажу больше: в большинстве случаев эту жертву не то что не оценят, но и сбегут, отмахиваясь трусами, к той, что будет заниматься собой и собственной карьерой. Но вы, разумеется, можете не верить мне.

— Я и не верила. Никому. А теперь поздно что-то менять в той жизни. Но, видит бог, в эту кабалу больше не сунусь.

— Не свяжитесь с талантливым мужчиной? — Я усмехнулся. — Замуж не пойдете?

— Что смешного? — не поняла Кэтрин.

— То, что вы говорите. Я видел много таких. Они выпутываются из тяжелого брака, зализывают раны, подвывая или истошно вопя, а потом, стоит только появиться на горизонте новому желающему взять их в жены…

— Не стоит стричь всех под одну гребенку!

— Стоит. Вы-то точно из той категории, миссис Поук. Вас же хлебом не корми — дай о ком-то позаботиться, приласкать, подлатать шмотки, постирать носочки.

— Вы идиот, мистер Боннер! — Она вскочила с места, неловко махнув рукой, отчего едва не опрокинула свою чашку с недопитым чаем. — Посмотрите на себя! На кого вы похожи? Настоящий бомж, надевший дорогой костюм с чужого плеча!

— Продолжайте. — Я все еще скалился, а душа наполнялась счастьем. Как хорошо быть в родной стихии.

— Что продолжать? Вы ведь и сам не слепой! Взгляните в зеркало!

— Ну так помогите мне, Кэтрин. — Я заломил бровь и раскинул руки в стороны. — Вот он, клиент. Берите — и в омут с головой. Штопайте, латайте, кормите! Хотите, еще и переспим? Мне очень нужно. Обещаю, потом стану выглядеть немного лучше. Да и вам, похоже, не помешает.