Разведена и очень опасна

— Слишком хорошо, я теперь даже не знаю, с кем именно мне предстоит говорить, с потрясающей женщиной или с моим противником.

— А с чего ты взял, что я твой противник?

— Сначала твой брат, а затем ты… Не помню, чтобы когда-нибудь у нас получалось жить в мире. Ладно, давай не будем о плохом. Я думаю, мы больше не будем противниками. Я хочу выпить за нашу встречу. Мы с тобой не так часто видимся.

— За встречу. — Я сделала несколько глотков моего любимого красного терпкого вина и поставила бокал на стол. Откинувшись на спинку стула, я обвела глазами чересчур шикарный стол и отметила про себя шаловливую искорку в глазах Колесника. Наверно, он хорошенько выпил, пока ждал моего приезда. — У меня брата чуть было не убили, — произнесла я каким то глухим голосом и допила вино.

— Я слышал про это.

— Он сейчас в реанимации, но прогноз врачей хороший. Сказали, что родился в рубашке. В очередной раз.

Короткие быстрые взгляды Колесника в мою сторону выдавали его. По всей вероятности, моя сексапильная внешность впечатлила его куда больше, чем то, что я сообщила о брате, да и выпитая водка дала о себе знать — мысли Колесника были направлены в совершенно другую сторону. Он смотрел на меня так, словно уже сунул руку под платье и его рука уверенно там себя чувствовала.

— Ты слышишь, что я тебе говорю? — Я попыталась вернуть его к интересовавшей меня теме.

— Слышу. Ты мне так говоришь о своем брате, словно открываешь Америку. Я знаю, что в него стреляли и раньше. Насколько я помню, его взорвали в собственном джипе несколько лет назад. Он чудом остался жив. А после джипа он сел на инвалидную коляску, отошел отдел и передал все дела тебе.

— После этого прошло несколько лет. В него стреляли опять.

— Непонятно, кому он нужен…

— Как это? — опешила я.

— Я говорю, кому нужно в него стрелять, если он отошел отдел. Уж если кому-то твой клан и стоит поперек горла, то этот кто-то должен стрелять в тебя. А зачем убивать твоего брата, я понять не могу. Ведь он же теперь инвалид. Я Евгения уже давно не видел. Последний раз, когда он ходил на своих ногах и прекрасно себя чувствовал. А вообще я его уважаю. Чисто по-мужски уважаю. Сел в инвалидную коляску и не захотел, чтобы пацаны его жалели в новом обличье, и передал все дела тебе. Это достойно уважения. Так что, если ты хочешь у меня спросить, кто в него стрелял, я сразу могу ответить — не знаю и не просто не знаю, я даже не могу себе представить. Не понимаю, и все тут!

Кто его мог заказать, если он никому не мешает?! Уж если кто сейчас всем и заправляет, то только ты. Может, он с каким-нибудь инвалидом поругался и тот захотел ему отомстить?

— Что? — удивилась я.

— Я говорю, может, он с каким инвалидом поругался и тот решил ему отомстить? Я имею в виду, что может это просто бытовуха? Два равноценных что-то между собой не поделили, и один решил другого шлепнуть?

. Это уже была издевка. Я спокойно поднялась со своего места и отвесила Колеснику пощечину. Затем также спокойно села, взяла бутылку вина и налила себе полный бокал.

— Никогда не смей называть Женьку инвалидом! Понял? Никогда?! Называй этим словом кого угодно, но только не моего брата!!!

Я попыталась взять себя в руки и хоть как-то успокоиться. Колесник мрачно улыбнулся и одарил меня все тем же надменным взглядом.

— На первый раз прощаю, — злобно произнес он, достал из кармана стодолларовую купюру, свернул ее трубочкой и принялся нюхать кокаин. — Но это на первый раз. Если ты еще раз позволишь себе такое, останешься без руки. Кокса хочешь?

— Не увлекаюсь.

— А зря. Хорошая привычка. Если ты думаешь, что я этим увлекаюсь, то это напрасно. Я не увлекаюсь. Я просто балуюсь.

— Все начинается с баловства, а заканчивается понятно чем.

— У кого-то этим заканчивается, а у кого-то все только начинается.

— Неожиданно Колесник сузил глаза и резко изменил тон: Ладно, хорошо ходить вокруг да около. Я хочу знать, для чего мы здесь собрались. Ты сказала, что нам необходимо встретиться, что встречу нельзя переносить. Я согласился. Не могу же я отказать красивой женщине. Теперь ты говори, для чего мы здесь собрались.

— Хорошо… — Я перевела дыхание. — Хорошо… Я приехала сюда, чтобы сказать тебе о том, что я хорошо знаю, кто пытался на этот раз убить моего брата.

— Ну и молодец, а я здесь при чем?

— При том, что это был ты.

— Что?

— Человек, который заказал смерть моего брата, это ты!!!

Глава 3

Мои слова произвели на Колесника именно то впечатление, на которое я и рассчитывала. Он нервно ухмыльнулся и чуть не уронил на пол вилку.

— Ты за свои слова отвечаешь?

— Отвечаю.

— Если ты приехала сюда для того, чтобы я слушал твои наезды, то ты зря это сделала. К тому, что стреляли в твоего брата, я не имею никакого отношения. Я уже говорил тебе о том, что я калек не стреляю. Калеки — уже и так обиженные жизнью люди. Они по жизни обижены. Зачем же их еще наказывать?!

При слове «калека» мое лицо исказилось болью, но на этот раз я не подняла на Колесника руку. Он уловил мое потаенное желание и был готов к тому, чтобы дать мне отпор. Я это увидела по тому, как напряглось его лицо.