Разведчики

…В тот вечер Румянцев покинул дом госпожи Рубцовой далеко заполночь: к ней нагрянул неожиданный гость — подполковник Вадлер.

Насколько удачным был этот день для Василия Румянцева, настолько неудачным выдался он для Вадлера.

Не успел он оправиться от разговора с Кохом, как был вызван Розенбергом. На сей раз генералу изменила его обычная сдержанность. Он не уничтожал Вадлера холодным презрением, он кричал на него, грохал по столу кулаком так, что подпрыгивала крышка на чернильнице и жалобно позвякивали оконные стекла.

И было от чего Розенбергу выйти из себя. Уже один побег Руднева привел его в бешенство. А тут еще расположенный неподалеку от Приморска отряд партизан совершил налет на лагерь Толе, перебил охрану, пленные разбежались. Часть комендантского взвода, отстреливаясь, скрылась, часть, по-видимому, была взята партизанами в плен.

Вадлеру было приказано завтра же выехать на место, разобраться, принять меры. А если подобное повторится, он, Розенберг, собственноручно расстреляет его. Вот так. Миндальничать с ним больше не будет, хватит.

— …Нет, я вас спрашиваю, как же понять это? — Вадлер качнулся, локти его ползли по столу. Он с трудом подтянул их, упер подбородок в скрещенные ладони.

Господин подполковник был изрядно пьян.

Рубцова сидела против него, откинувшись на спинку стула. Лицо ее оставалось в тени.

Получив сегодня нагоняй от Розенберга, Вадлер к вечеру напился и вдруг почувствовал острую нужду в собеседнике. Кому-то хотелось пожаловаться, задать вопросы, которые не давали покоя, получить разумный ответ. Тут он и вспомнил о Рубцовой. Эта такая спокойная, уверенная в себе женщина, наверное, понимает что-то непостижимое для него, Вадлера. Иначе она не держалась бы так. Она прожила в России много лет, на ее глазах создавалась эта страна, она должна знать, что движет этими людьми, которые идут на смерть, но не покоряются, которые уверены в победе, и никак их не разубедишь…

Рубцова удивилась, увидев Вадлера, но попросила его пройти, усадила за стол, спросила, будет ли он ужинать. Отрицательно покачав головой, Вадлер достал из кармана бутылку коньяку, поставил перед собой, огляделся, пристально посмотрел на Рубцову.

Лицо женщины в полумраке казалось совсем молодым. И Вадлеру на минуту показалось, что он никуда не уезжал из России, что он молод, полон сил и просто пришел с визитом к красивой женщине, за которой приятно поухаживать. В последнее время он все чаще и охотнее уходил мыслями в прошлое, до мельчайших деталей припоминал все, что связано было с его молодостью, словно хотел заслониться этими воспоминаниями от настоящего. Но иллюзия тут же рассеялась. Своим спокойным низким голосом Рубцова спросила, что привело к ней господина подполковника.

И тогда Вадлер заговорил. Он выложил все свои сомнения, проклиная свою жизнь.

— Вы долго жили в России, Вероника Викторовна, вы должны понимать этих людей. Скажите же мне, что движет ими? Что? Кто они — фанатики или… Нет, это непостижимо, совершенно непостижимо.

— Видите, господин Вадлер, вы, разумеется, не сразу стали разведчиком. Вас долго учили и обучили немалому. Но есть одно, чего не преподавали в ваших школах, о чем забывают те, кто собирается вести войны против этой страны. Поэтому загадка остается неразгаданной, и вы терпите поражение. И приходите к краху, — последнюю фразу Рубцова проговорила очень тихо. Словно для себя.

— Я попрошу вас ясней, госпожа Рубцова.

— Вы, как и Розенберг, считаете себя специалистом по России, вы считаете, что знаете русских. Но вы совершенно не знаете их, потому что судите по устаревшим, обветшалым образцам. Вы не учитываете, что имеете дело с советским человеком. В этом ваша ошибка, а откуда же вам знать советского человека, откуда понять его, если вы представители совершенно разных миров?

— Значит, выхода нет.

— Думаю, выход один: убраться подобру-поздорову из этой страны и до конца дней заказать себе дорогу сюда.

— И это говорите вы, вы?!

— Да, я. Потому что нелегко, но пришла к этому выводу.

— И вы тоже собираетесь убраться отсюда подобру-поздорову ?

Рубцова пожала плечами:

— Не все, что советуешь другим, приемлемо для себя, господин Вадлер. И потом — вам сейчас тоже очень трудно будет это сделать. Почти невозможно. Так что давайте пить коньяк и не мечтать о несбыточном.

А он шел к этой женщине за утешением!..

Глава десятая МАГАЗИН ГОСПОЖИ РАГИМОВОЙ

Курт Кох получил новое задание — оборудовать в Приморске комиссионный магазин. В разговоре по телефону с представителем интендантского управления он выразил возмущение: ему, офицеру армии великого фюрера, предлагают такую черную работу — ведь магазин в основном должен обслуживать местное население. Он, конечно, понимает, что следует поощрять частных предпринимателей, готовых служить Германии и фюреру, но при чем здесь он? Пусть организацией этой комиссионки займется тот же городской голова или служащие управы.