Разведчик Николай Кузнецов

Вместе с Кузнецовым пошли Иван Белов, работавший до войны в Луцке шофером, и подпольщица Нина Карст, владеющая немецким языком. В городе она имела знакомства среди немецких офицеров.

На шоссе Кузнецов с товарищами остановили пустой «мерседес», следовавший в Луцк. Недалеко от города у контрольного пункта разведчикам пришлось задержаться. «Мерседес» стоял почти в хвосте колонны машин. Короткий зимний день кончился. Уже смеркалось. Дорога была каждая минута: до комендантского часа нужно успеть найти в городе надежную квартиру. Кузнецов приказал шоферу ехать в обход. Свернули на обочину и грунтовой дорогой проскочили почти к самому контрольному посту. Патрульный накинулся с бранью и угрозами на шофера «мерседеса».

Тогда Кузнецов вышел из машины и внушительно пояснил патрульному офицеру:

– Я выполняю срочное поручение гестапо! – небрежным движением он показал свое удостоверение, махнув им почти у самого носа гитлеровца. – Я должен торопиться! А эти, – Пауль Зиберт показал в сторону колонны, – подождут…

Патрульный взял под козырек и дал машине, в которой ехали партизаны, дорогу вне очереди.

В Луцке Кузнецов провел смелую операцию и, реквизировав у одного из гитлеровцев автомобиль, завладел отличным средством передвижения.

Древний замок Любарта был забит арестованными луцкими подпольщиками и не причастными к делу горожанами. Нина Карст через своих знакомых выяснила, что пытками в тюрьме руководит капитан Готлиб. Он зверски истязал заключенных.

Кузнецов решил повстречаться с карателем-садистом. Проследив за распорядком «рабочего дня» гестаповца, Белов доложил: «Фашист после допросов заключенных в семь часов вечера выезжает из тюрьмы».

В тот зимний вечер к центральной башне замка Любарта подкатил зеленый «оппель». Из него вышел гестаповец и остановился у ниши стены. Машина уехала. Вскоре к замку подкатил черный «оппель-капитан». Увидев его, офицер подошел к шоферу:

– Я по распоряжению господина Готлиба. Срочно езжай в управление гестапо. У входа ожидает женщина в меховом манто. Немедленно доставь ее сюда…

«Оппель-капитан» умчался в вечернюю мглу, оставив за собой облако снежной пыли. К замку снова подъехал зеленый «оппель» с бравым молодым солдатом за рулем.

Ровно в семь у входа в проходной появился Готлиб.

– Прошу, господин офицер! – бойко обратился к гестаповцу шофер. И желая предупредить расспросы Готлиба, словоохотливый солдат пояснил:

– Господин капитан, ваша машина неисправна: меня послал за вами подполковник Краузе.

Уже садясь в зеленый лимузин, Готлиб коротко бросил:

– В гестапо!..

В это время к машине, готовой сорваться в путь, быстро подошел высокий бравый невесть откуда появившийся офицер-гестаповец.

Он попросил подвезти. Шофер сослался на гауптмана Готлиба:

– Если герр гауптман разрешит…

Готлиб не отказал «коллеге».

Машина проскочила деревянный мост, и вдруг шофер резко затормозил. У виска Готлиба оказался пистолет «коллеги».

– Ни с места! – приказал «офицер». – Иначе кончу первою пулей!

Глаза оцепеневшего Готлиба, казалось, готовы были выскочить из орбит.

В зеленом «оппеле» действовали Кузнецов и Белов. Они обезоружили фашиста, связали. Свирепого изувера Готлиба с перепугу прохватила медвежья болезнь…

Отъехав по шоссе несколько километров, разведчики свернули на проселок и углубились в лес. Здесь в тихом зимнем лесу состоялся короткий допрос гестаповского палача.

Узнав, что перед ним советские партизаны, Готлиб зашатался и с трудом устоял на ногах. Гестаповец показал, что Шене в городе нет. Он в Варшаве. Уже получен приказ об эвакуации Луцка…

Прогремели два выстрела. К Готлибу пришла расплата. Еще одним палачом на земле стало меньше.[24]

Впереди – тропа…

Во время пребывания в Луцке у Николая Ивановича кончился срок командировочного удостоверения. В связи с этим выехать в партизанский отряд он не мог. Стояла суровая зима. Фельджандармерия закрыла переезды через железную дорогу и завалила подходы, ведущие к ним. Кузнецов в такой обстановке не имел права рисковать собой. Командир отряда направил в Луцк «походную канцелярию», чтобы подготовить разведчику новые документы.

Советские войска были уже на подступах к Ровно и Луцку. Как хотелось в это время Николаю Ивановичу повстречаться с частями регулярной Советской Армии! Увидеть и обнять тех, кто по трудным дорогам войны шел следом за фашистским зверем, шел на запад. Но Кузнецова ждало новое особое задание.

Город Ровно к этому времени потерял свое значение как военно-политический центр; крупные гитлеровские военачальники спешно покинули его и удрали во Львов. Ровно находилось во власти фашистского произвола. Гитлеровцы пачками расстреливали на улице Белой ни в чем неповинных людей. Это была агония смертельно раненного зверя…

Вспоминая о тех днях, боевая сподвижница Кузнецова, смелая разведчица Валентина Константиновна Довгер рассказывает: