Разум Вселенной

Домой, в общежитие, возвращались поздно. Юрий провожал Майю. Она шла, опустив голову.

— Сядем? — предложила она, когда они поравнялись с огромной полукруглой скамейкой, расположенной между бюстами Тимирязева и Дарвина, под могучими зарослями цветущей сирени.

Край скамейки, на которой они сели, был в тени. Юрий с трудом различал лицо девушки.

— Я хотела бы спросить твоего совета, — начала Майя.

— Если я смогу... — ответил Юрий в замешательстве.

— Раз я у тебя спрашиваю, значит, сможешь...

— Я слушаю...

— Мне предлагают поехать в Мексику... С отрядом по противолучевой защите.

— В Мексику? — удивился Юрий. — Кто же это тебе предлагает?

— Ну, допустим, не предлагают, а я сама пошла в комитет и предложила... Я все эти годы работала по лучевому поражению крови... Думаю, что смогу быть полезной... Хотя бы в качестве лаборанта-гематолога...

«Без подвига нет и счастья», — опять пронеслось в голове Юрия. Он с изумлением смотрел на Майю.

— Не знаю, что тебе и сказать, — произнес он, наконец, чувствуя, что не может преодолеть овладевшее им смущение. — Ты это серьезно?

— Да, очень.

— Ну, если ты находишь, что это... Словом, что же можно возразить... Если это твердое решение...

Майя молча слушала его бессвязное бормотание, не поднимая головы.

— Значит, так тому и быть, — сказала она совсем тихо и встала. Юрий тоже поднялся. Она остановила его.

— Я одна... Спокойной ночи.

Юрий с огорчением смотрел ей вслед, он прекрасно понимал, что именно его слова были для Майи решающими, но что он мог сказать этой девушке, к которой не чувствовал ничего, кроме самой простой товарищеской привязанности?

Раздался шум — это возвращались студенты. Обрывки разговоров, смех, пение мешали ему сосредоточиться, привести в порядок свои мысли.

«Да, без подвига, должно быть, действительно нет счастья...» — думал он, медленно идя по аллее.

— Юра! — услышал он за собой знакомый голос, от звука которого радостно-тоскливо сжалось его сердце. Он оглянулся.

Зоя шла по аллее в сопровождении Штейна. В ярком свете люминесцентных ламп ее лицо сияло такой радостью, что Юрий невольно улыбнулся, хотя присутствие Штейна совсем не располагало к веселью. Впрочем, Герман Романович не счел необходимым провожать Зою дальше. Он вежливо простился с ней, кивнул Юрию и скрылся в боковой аллее.

— Поздравляю тебя, — сказала Зоя, протянув Юрию руку.

— Спасибо. — Юрий сжал ее тонкие прохладные пальцы.

— Ты доволен? — спросила она тоном, в котором звучала уверенность в его утвердительном ответе.

— Ну, конечно.

— И тому, что будешь работать у Всеволода Александровича? Я так рада за тебя! Какое это интересное и важное направление! Мне рассказывал Герман Романович о новой тематике кафедры.

Юрий промолчал.

— Верно? — настойчиво спросила Зоя.

Юрий пожал плечами.

— Будем работать, посмотрим, что выйдет, — сказал он уклончиво.

Зоя перестала улыбаться.

— Почему ты так говоришь? — насторожилась она.

— Потому что большого восторга эта новая тематика кафедры у меня не вызывает, — угрюмо ответил Юрий, невольно взглянув вслед удаляющемуся Штейну. — Проще говоря, я очень сомневаюсь, что на этом пути удастся разработать те средства защиты от лучевого поражения, о которых мечтает профессор Брандт.

Зоя с огорчением посмотрела на Юрия.

— Как ты можешь так говорить! — возмутилась она. — Всеволод Александрович приступает к этому этапу в своей работе, опираясь на огромный опыт предшествующих подготовительных исследований... Это естественный переход от молекулярной патологии к молекулярной терапии лучевого поражения.

— Это тебе Штейн разъяснил? — усмехнулся Юрий.

— Да, мы говорили с Германом Романовичем на эту тему. И что же?

— Желаю ему успеха, — сказал Юрий, с трудом переводя дыхание. И добавил, с ужасом чувствуя, что говорит непоправимую глупость: — во всех отношениях!

Зоя вспыхнула.

— Как это... неумно! — произнесла она, сверкнув глазами.

Юрий стоял потупясь. Он чувствовал, как тяжело и гулко бьется его сердце.

— Зачем ты так? — с мягким упреком спросила Зоя.

Юрий продолжал молчать. Зоя повернулась на каблуках и побежала от него прочь.

Глава пятая Меченая ДНК

Впервые за пять лет университетской жизни Юрий в эту пору — первого августа очутился в Москве.

Пять лет назад из метро «Университет» вышел неуклюжий, длинноногий и длиннорукий тульский паренек в яркой куртке, какие носили в те годы, осмотрелся по сторонам и зашагал за стайкой девушек и юношей вдоль высокой решетки университетской ограды в сторону зданий биофака.

Тогда тоже было ясное, теплое утро, чуть омраченное предчувствием близкой осени. В воздухе летели серебристые паутинки. На душе было неспокойно от предстоящих трудных дел, но тогда у Юрия не возникало никаких сомнений в том, что он выдержит любой экзамен. А сейчас его не покидала какая-то тягостная неуверенность, точно он шел на консультацию, забыв дома конспекты, по которым готовился, или выходил на теннисный корт, чтобы провести ответственную встречу без всякой предварительной тренировки.