Разум Вселенной

— Замечаний по проекту решения нет? — спросил председатель. — Будем считать его принятым. Переходим к другому вопросу.

Панфилов встал со своего места, кивнул председателю и пошел к дверям, на ходу засовывая в расстегнутый портфель свои бумаги. Юрий и Постников двинулись за ним вслед.

— По второму вопросу слово предоставляется профессору Всеволоду Александровичу Брандту, — услышал Юрий, закрывая за собой дверь. Он даже не подумал о том, что бы могло это значить, — так велико было пережитое им потрясение. Сражение можно считать проигранным, их метод, по существу, отвергнут. Можно сказать заранее, что в руках Брандта и его сотрудников испытания метода дадут отрицательный или сомнительный результат. И не потому, что они намеренно проведут эксперименты так, чтобы они завершились неудачей, а просто потому, что считают биологические воздействия на лучевое перерождение клеток бесплодным. И все получаемые результаты будут трактовать с этой точки зрения.

Все трое молча получили свои пальто, оделись и вышли из здания. Тяжелая дверь медленно, с каким-то пренебрежительным сопением закрылась за ними.

— Ф-фу! — вырвалось у Панфилова. — Но в общем этого следовало ожидать. Жаль потерянного времени. А нам дорог каждый час. Поеду теперь в министерство, — решил он. — Это заключение устраивает только Комитет по космической медицине, так как снимает с него всякую ответственность. А по существу, это самая настоящая отписка. Вы куда, Сергей Григорьевич?

— На кафедру.

— А вы, Юра?

— Если разрешите, я в больницу. Хочу навестить Андрея. Сегодня прием с часу до трех.

Панфилов испытующе посмотрел на Юрия.

— Ну-ну. Смотрите только не проговоритесь о нашей неудаче. Приободрите его. Да и сами не вешайте носа.

У площади Маяковского Юрий сошел с автобуса и зашагал по Садовой. Ему требовалось время, чтобы подготовиться к встрече с Андреем. Настроение было подавленное. Он пытался понять, почему все так произошло, и ничего путного не приходило в голову. Ясно было одно: ни сегодня, ни завтра, ни очень долго еще подготовка к испытаниям их метода в клинике не начнется. А ведь чтобы приготовить лечебную сыворотку, требуется время — и не день, не два, а недели. «А на сколько еще недель хватит жизненных сил у Андрея?» — с отчаянием подумал он.

Глава восьмая Андрей должен жить

Потом Юрий долго вспоминал этот трудный день. Собственно, в этот день решалась судьба Андрея. Конечно, спешка с разработкой метода лечения лейкемии была вызвана тем, что этого требовали интересы миллионов людей, испытавших на себе страшное дыхание атомной смерти. Но Юрий не мог ни на минуту забыть о том, что от успешного и быстрого завершения работы зависела жизнь его друга, молодого, многообещающего ученого, чудесного товарища. Потерять Андрея означало для Юрия лишиться какой-то части самого себя — такой нераздельной, общей жизнью жили они все студенческие годы.

Андрей должен жить. Эта мысль, ненадолго вытесненная утренними известиями и разговором о них на пути в Институт космической медицины, теперь вновь вспыхнула в мозгу Юрия с еще большей силой. Он должен жить — сражение, которое началось сегодня на заседании Комитета по космической биологии, нужно выиграть во что бы то ни стало.

Вчера Андрею стало легче. Юрию сообщили, что, может быть, сегодня разрешат его навестить, правда, ненадолго, не больше чем на полчаса. Если не будет снова ухудшения.

— Да, можно, — ответила дежурная сестра. — Только не утомляйте больного. И не задерживайтесь.

Андрей полулежал на высоко поднятой подушке. В палате было светло от белизны снега и зимнего неба за окнами. Юрий увидел худое лицо с глубокими впадинами и провалившиеся глаза. Он подошел к постели Андрея на цыпочках, ощущая неловкость за свое здоровое, крепкое, разгоряченное ходьбой и морозом тело. Андрей радостно улыбнулся.

— Привет покорителю материи, — сказал он, протягивая руку. — Наконец-то я тебя дождался.

Юрий сжал его руку, ощутив с жалостью, какими тонкими стали пальцы.

— Как дела? — спросил он.

— Лучше! — ответил Андрей. — Сегодня у меня праздник. Со вчерашнего вечера.

— Что случилось?

— Вчера слушал сообщение, — Андрей показал на лежащие на тумбочке радионаушники. — И представь себе, всю ночь мечтал.

Его глаза засветились каким-то незнакомым Юрию оживлением.

— Да, известия ошеломляющие, — согласился Юрий, пристально вглядываясь в лицо Андрея и все еще не понимая, что делается с его другом.

— Ошеломляющие, — повторил Андрей. — Мало сказать, ошеломляющие. Переворачивающие душу, вот это будет правильное определение. Подумать только — Институт межпланетных и межзвездных связей. Ты обратил внимание на то место, где говорится о задачах института?

— Двусторонние связи с ближайшими обитаемыми планетами?

Андрей кивнул.

— Меня потрясла эта формулировка. Связь и взаимопомощь обитаемых миров. Я лежал и думал: так вот что означает переход к новому общественному строю! Оковы сброшены, и начинаются чудеса, о которых только подумаешь, и дух захватывает.