Читаем Разум сердца. Знание, интеллект и мудрость в суфизме полностью

В главе «О тех, кто отрицает познание» он пишет о секте еретиков, связанных с суфизмом: «Они говорят: поскольку ничего познать нельзя, то отрицание знания более совершенно, чем утверждение. Такая позиция происходит от глупости и скудоумия. Отрицание знания должно быть следствием либо знания, либо незнания. Но знание не может отрицать знание, и потому лишь неведение может отрицать знание, и это неведение сближается с неверностью и фальшью, поскольку нет сходства между неведением и истиной. Такой взгляд противоречит взглядам всех суфийских шейхов, но обычно приписывается всем суфиям, в особенности теми людьми, кто знает об этом понаслышке и принимает услышанное на веру»[49].

Дервишу необходимо учиться и получать знания: «…по мере того как его знание становится совершенным, открывается реальность»[50].

Как пишет ал-Газали, «Призывающии к [следованию] безусловнои традиции с полным отказом от разума – невежда (джахил)…»[51]

С точки зрения современного иранского исследователя суфизма Али Амининежада, мистицизм и рациональность необходимо дополняют друг друга: «Как правило, преподносят и насаждают мысль о том, что мистицизм ('ирфан) и мистики ('арифан) являются противниками разума […] Но действительность выглядит по-иному. Мистики не только признают правильность и достоверность разума и рационального метода, но еще и в своих произведениях широко пользуются различными рациональными подходами […] Хотя особым методом мистиков при постижении теоретических и подвижнических познаний является созерцательный метод, тем не менее, они считают достоверными также и доводы разума, особенно когда разум освобождается от незначительных аспектов и от путей иллюзии и освещается лучом сердца»[52]. Это возвращает нас к мысли, что интеллект, хотя и может служить нафсу у обычного человека, у того, кто идет по духовному пути, становится слугой сердца и любви.

Титус Буркхардт пишет о распространенности мнения, «что только те суфии, которые выражают позицию любви, являются подлинными представителями мистического аспекта ислама». По его мнению, подобный взгляд «поддерживается неправомерными критериями». В исламе и исламском мистицизме «на любом уровне у познания неоспоримый приоритет». Само противопоставление любви и знания основано на недоразумении: «Познание Бога всегда рождает любовь, а любовь предполагает познание предмета любви, даже если это познание может быть исключительно опосредованным и отраженным»[53].

Без знания и любовь ущербна. Более того, любовь к Богу есть результат знания.

Руми пишет о любви и гнозисе:

Благодаря любви горькие вещистановятся сладостны;посредством любви кусочки хлопкастановятся золотыми;Благодаря любви винные осадкиобретают чистоту;Благодаря любви больстановится исцелением;Благодаря любви мертвыестановятся живыми;Посредством любви царьстановится рабом.Более того, эта любовьявляется результатом знания:Когда это дурак с его тщеславиемсидел на таком троне?Когда это было,чтобы недостаточное знаниепорождало такую любовь?Недостаточное знание порождает любовь,но только для того, что безжизненно.Недостаточное знание не может различать:поэтому в силу необходимостионо считает молнию солнцем.Джалаладдин Руми. Маснави, ред. Никольсона, II, 1529–1533, 1335.

Даже борьба с разумом и его созданиями требует развитого ума, как пишет Ж. Батай: «Лишь разум во власти сломать свое творение, низвергнуть то, что он же воздвигал… Без поддержки разума нам не доити до “сумрачного пыла”»[54].

<p>10. Причины негативного отношения суфиев к рассудку</p>

Если говорить о причинах негативного отношения суфиев к рассудку, следует упомянуть, что рассудочность для суфиев очень часто ассоциируется с законничеством, формальным подходом к религии со стороны некоторых представителей мусульманского «духовенства». Догматизированный ислам стал базой для закона, но потерял часть извечной мудрости, без которой религия лишается глубинного смысла. Как указывает М.Т. Степанянц, «нападки суфиев на разум объяснялись неприятием не столько рационального знания, сколько рассудочности исламского богословия. Недаром мусульманские реформаторы XX века, в частности Мухаммад Икбал, говорили о “раскрепощающей роли суфизма”, оценивая его как “форму свободомыслия и альянса с рационализмом”»[55].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука