Разум или чувства. Что важнее, когда решил изменить жизнь к лучшему

Привычные убеждения не настолько сильно «вмонтированы» в ваш характер, чтобы нужны были годы «глубокого анализа» для их изменения. Если вы будете упорно работать, используя методы РЭПТ, научитесь активно оспаривать разрушающие иррациональные убеждения, то может потребоваться всего несколько месяцев, чтобы произошли существенные улучшения. Но так, конечно, происходит не всегда.

Многие люди сопротивляются радикальным изменениям в себе и своих взглядах. По большей части они, как мы показываем в этой книге, продолжают подкреплять свои старые убеждения. Снова и снова говорят себе, что они никчемны, что потеря работы – это ужас кромешный, что несправедливый мир не должен заставлять их испечь пирог до того, как его можно будет съесть. Но самоподкрепление подразумевает совсем другое! Вы осознаете, что можете исправить ошибки, меняя свои убеждения, поскольку именно они являются причиной таких ошибок. Вы понимаете, что поведение – это следствие вашего мышления. Поэтому практикуете переосмысление своих установок, регулируете и контролируете свои действия – и улучшаете свое будущее.

Гарольд пришел ко мне с проблемой агрессии. У него был взрывной характер, который, как он сразу сказал, ему нужно умерить, чтобы жениться на девушке своей мечты.

«Доктор Харпер, – взмолился он, – помогите мне! Келли говорит, если я еще раз выйду из себя, она меня бросит. Она рассказала, как вы ей быстро помогли пару лет назад, когда она не могла справиться со своей злостью на босса. Вот и отправила к вам. Говорит, если даже вы не сумеете мне помочь, то все, с нее хватит».

«Ну что ж, – ответил я, – сделаю все, что в моих силах. Точнее, помогу вам сделать все, что в ваших силах. Для начала расскажите, откуда взялся у вас такой взрывной характер».

И Гарольд рассказал мне довольно типичную историю о том, как самого детства он устраивал скандалы, когда что-нибудь было «не по нему». Не обошлось и без попустительства со стороны родителей, конечно. Он помнит, как мама с гордостью говорила гостям, что еще с пеленок этот ребенок добивался своего и его невозможно заставить делать что-либо, если он не хочет. Какая твердость характера! «С самого рождения у него на все есть свое мнение», – хвасталась мама перед подругами. Выходки сына она воспринимала как неоспоримое свидетельство лучших мужских качеств. Гарольду ничего не оставалось, кроме как принять мамины взгляды. Он видел, что его взрывной темперамент – это отличное средство, чтобы добиваться желаемого, особенно от женщин. Но женщинам эти проявления, конечно, не нравились. Когда Келли надоели его нападки, она объяснила Гарольду, что лучше ему оставить ее до тех пор, пока он не перестанет вести себя как испорченный ребенок. Он понял, что это уже предел. Довольно быстро осознал, откуда «растут ноги» у его неуравновешенности, и согласился, что винить себя – это не выход. Ведь толка от самобичевания нет.

«Но что же мне делать теперь? – спрашивал Гарольд. – Я понимаю, почему все так сложилось. Но как мне это преодолеть? Если такое поведение сформировалось с ранних лет и стало частью моей натуры, разве можно от него избавиться?»

«Можно, – ответил я. – Это будет непросто. Однако не сложнее, чем если вы оставите все как есть, и не будете менять свое деструктивное поведение».

«Но как? Как мне убрать эти реакции из своей системы поведения?»

«В общем-то, так же, как вы туда их встроили».

«Но мы же пришли к выводу, что это сделала моя мама, поощряя мои выходки и убедив меня в конце концов, что так и надо действовать?»

«Не совсем так. Хотя и может так показаться на первый взгляд. Мама действительно поощряла ваши вспышки гнева. Но вы принимали такое поощрение, стремились и дальше получать его. Вы не просто говорили себе: “Вот мама и снова ведется на мои истерики. Значит, я могу продолжать в том же духе”. Вы добавляли к этому что-то вроде: “Мама пугается моих эмоциональных вспышек. И папа тоже. И Флоранс, наша домработница, позволяет мне так вести себя. Получается, если я хочу чего-то, в чем мне сначала отказывают, то я буду искать людей, подобных маме, папе и Флоранс, и орать во всю глотку, пока не добьюсь, чего хочу. Я знаю, что людям это неприятно, но какая мне разница, если я получаю желаемое? Если кто-то не даст мне то, чего я хочу, несмотря на мой гнев, то такой человек просто перестанет для меня существовать. Я найду того, от кого добьюсь чего угодно”. Признавайтесь, были подобные мысли?»

«Да. И сейчас я вспомнил: в детстве я был едва ли не самым популярным мальчиком в нашем квартале. Но если я видел, что кто-то из друзей не ведется на мои уловки и не делает “по-моему”, то просто отказывался от их дружбы. Отдавал предпочтение ребятам, которые были более покладистыми. Они были не самые умные и интересные, мягко говоря, но я все равно продолжал с ними водиться – просто потому, что они вели себя так, как я хотел».