Разум и чувство

— Да-да, так я и думала. Но, полковник, я, как видите, привезла с собой двух барышень... То есть видите-то вы сейчас одну, но где-то тут и вторая есть. И не кто иная, как ваша приятельница мисс Марианна, что вам, разумеется, приятно услышать. Право, не знаю, как вы с мистером Уиллоби между собой разберетесь из-за нее! Быть молодой и красивой уж чего лучше! Я тоже вот была когда-то молодой, да только не очень чтобы красивой, на свою беду. Впрочем, замуж я вышла за преотличнейшего человека, а лучше такой судьбы и самой первой красавице не найти! Бедняжка! Он скончался вот уже восемь лет, а то и больше. Но, полковник, где вы были с тех пор, как мы вас видели в последний раз? И как идет ваше дело? Ах, ну к чему секреты между друзьями?

Он ответил на все ее вопросы с обычной своей мягкостью, но так, что она не сумела удовлетворить своего любопытства. Затем Элинор села заваривать чай, и Марианна волей-неволей должна была выйти к ним.

С ее появлением полковник Брэндон стал еще более серьезным и молчаливым, а затем откланялся, как ни уговаривала его миссис Дженнингс посидеть еще немного. Больше никто с визитом не явился, и они единодушно решили лечь спать пораньше.

На следующее утро Марианна проснулась в прекрасном расположении духа, вновь вся сияя радостью. Разочарование прошлого вечера было забыто в предвкушении того, что сулил новый день. Они только встали из-за завтрака, как у дверей остановилась карета миссис Палмер, и минуту спустя она со смехом вошла в гостиную, так радуясь им всем, что трудно было сказать, кого ей приятнее видеть — свою маменьку или бартонских знакомых. Так удивляясь, что они приехали в Лондон, хотя она ничего другого и не предполагала с самого начала! Так сердясь, что они приняли приглашение ее маменьки, после того как ей ответили отказом! Но, натурально, она никогда им не простила бы, если бы они все-таки не приехали!

— Мистер Палмер будет так счастлив вас видеть! — продолжала она. — Как, по-вашему, что он сказал, узнав, что вы едете с мамой? Я, право, запамятовала, но это было так забавно!

Часа два они провели за приятной беседой, как выразилась миссис Дженнингс, — иными словами, она сыпала всевозможными вопросами о всех их знакомых, а миссис Палмер смеялась без всякой причины, после чего эта последняя предложила им всем поехать с ней по магазинам, где ей непременно требовалось побывать в это утро, и миссис Дженнингс с Элинор тотчас согласились, так как тоже хотели сделать кое-какие покупки, а Марианна сначала отказалась, но затем сдалась на их уговоры.

Но куда бы они ни заезжали, она все время была настороже. Особенно на Бонд-стрит, где они провели большую часть времени, ее взгляд постоянно скользил по сторонам. И в каком бы магазине они ни находились, она в рассеянии не замечала того, что им показывали, нисколько не разделяя интереса своих спутниц. Она хмурилась, не находила себе места, и напрасно сестра спрашивала ее мнения, даже когда выбор равно касался их обеих. Ничто не доставляло ей никакого удовольствия, она сгорала от нетерпения поскорее вернуться домой и лишь с трудом сдерживала досаду на мешкотность миссис Палмер, чьи глаза замечали каждую красивую, новую или дорогую вещь, которые она жаждала купить все, но не могла выбрать ни единой и проводила время в восторгах и колебаниях.

Домой они вернулись перед полуднем и не успели переступить порога, как Марианна вспорхнула вверх по лестнице, и, когда Элинор поднялась следом за ней, она уже отвернулась от стола с печальным лицом, сказавшим ее сестре без слов, что Уиллоби с визитом не являлся.

— Мне не оставляли письма, пока нас не было? — спросила она у лакея, вошедшего со свертками. Нет, никакого письма не оставляли.

— А вы уверены, что ни слуга, ни посыльный не приходили с письмом или запиской?

Лакей ответил, что никто не приходил.

«Как, право, странно! — думала Элинор, с тревогой глядя на сестру. — Если бы она не знала наверное, что он в городе, то написала бы ему не на его лондонский адрес, а в Комбе-Магна. Но если он здесь, как странно, что он не приехал и не написал! Ах, мама, вероятно, вы напрасно разрешили помолвку совсем еще юной девочки с человеком, о котором мы, в конце концов, знаем так мало, и позволили, чтобы все осталось столь неопределенным, столь таинственным! Мне трудно удержаться от расспросов, но мне не простят, если я вмешаюсь!»

После некоторых размышлений она приняла решение, в случае если такое тягостное положение вещей будет продолжаться, постараться убедить миссис Дэшвуд в необходимости навести самые серьезные справки.