Разум богов

Но из камышей никто не появился. В камышах вообще всё было тихо, как будто несколько минут назад там не орал громовым голосом рассерженный хозяин озера.

— А вы, почему не предупредили, что этот «кипяточник» — такой огромный?» — Обратился Александр к ближайшему воину.

— Да мы думали, что вы знаете! — Ответил тот, пряча нож обратно. Мы думали, что вы вообще ничего не боитесь и всех всегда побеждаете. Особенно после вчерашнего случая.

Ар’рахх и Сашка переглянулись. «Крыть» было нечем. Воин был прав: и них действительно были все основания думать, что гости знают, какого размера эта зверюга — так уверенно они спрашивали про него. Да и вчерашняя смерть Ужаса Неба от стрел молодого охотника ещё больше убедила аборигенов в том, что парочке легендарных воинов не страшен даже сам хозяин горячего озера.

Охотники за артефактами вместе со всеми вернулись в деревню.

Вождь уже был на своём излюбленном месте, то есть около своей хижины; восседал на большом куске чурки, заменявшем ему и трон, и стул.

Падать ниц перед ним никто не стал. Но и он больше не чувствовал себя обязанным чем то этим двоим. Слово он своё сдержал — «кипяточника» Б’орна показал. А то, что эти герои не смогли справиться с ним — это уже их проблемы.

Что касается гибели Ужаса Неба, то они сами с ним справились бы, и довольно скоро.

Разубедить в этом вождя не смог бы никто: огнедышащий летун был мёртв, а другие «аргументы» на вождя не действовали.

Решение у него было готово давно. Он его высказал, однако предварительно, как это предписывалось этикой этого мира, внимательно выслушал очередную просьбу непрошеных гостей — помочь добыть Б’орна.

— Мы вам ничем больше не обязаны! — Сказал вождь, величественно опираясь на свой посох. — Вы выполнили своё обещание, мы — своё! Больше мы не вправе удерживать вас под кровом наших хижин. Вы можете идти туда, куда сочтёте нужным!

Охотники за артефактами спорить не стали. Они вернулись в «свою» хижину, собрали пожитки, свернули в скатку светло-коричневую драконью шкуру, которая за местные сутки успела основательно просохнуть. Воины, наблюдавшие за их приготовлениями, тотчас же сбегали за вождём.

Местный князёк пожаловал к хижине излишне возбуждённым, он нервно теребил посох, наконец, не выдержал:

— По адату нашего племени, всё, что добыто на его землях, принадлежит племени. Шкуру дракона придётся оставить.

— А по закону нашего племени, — выпрямился во весь свой рост зелёный верзила, — всё, что добыто в воздухе, принадлежит тому, кто это добыл! Шкуру дракона я заберу с собой. Это — моя добыча!

Вождь едва не сломал свой посох, который он всё время тискал трёхпалой рукой. Вскоре его терпение иссякло, он зло развернулся и быстро пошёл в свою хижину.

Сашка выбрал время, когда соглядатаев близко не было, спросил:

— Что это за правило такое, о котором только что упоминал вождь?

— Это старая история. Много Лет назад одно из племён, населявших неизвестно какие теперь земли, повадилось охотиться на территории соседнего племени, не столь могущественного и многочисленного. За сравнительно небольшое время большое племя изрядно уменьшила количество зверей на территории соседей. Дошло до того, что маленькое племя сначала переключилось на рыбу, а потом и вовсе занялось выкапыванием корней.

Дошло дело до междуплеменной вражды.

И в большом, и в малом племени стали бесследно исчезать драки. Сначала — только воины, а потом — вообще любой, кто мог ненадолго выйти в лес или на побережье. За один Год численность драков в обоих племенах сократилась примерно на треть. Всё шло к тому, что если междоусобицу не остановить, через два Года в обоих племенах не останется ни одного взрослого драка, только дети. Что это означало, понимали обе враждующие стороны — полное порабощение остатков племени, или уничтожение детей любым из соседей с последующим захватом угодий. Причём такие случаи в прошлом уже бывали.

Старейшины племён, обеспокоенные кровавой вендеттой, приняли решение: собраться на поле, на границе между племенами и выработать решение, которое спасёт племена от полного уничтожения и захвата земель чужаками.

Что касается добычи зверья или растительной пищи, то договорились быстро: хозяин её тот, на чьей земле была убита дичь.

Мнения разделились, когда спор зашёл о птицах.

Случилось так, что во время переговоров какая-то птица несколько раз перелетала границу между племенами, присаживалась то на территорию большого племени, то — на территорию маленького. В итоге её прямо в воздухе убил из стреломёта один из охотников. Пока подстреленная птица падала, она в последний раз пересекла границу племён, чем вызвала дружный смех всех воинов, присутствующих на поляне.

Воины — народ неглупый. Они поняли, что границу можно провести только на земле, а в воздухе нет; птицам и птеродактилям невозможно объяснить, что они пересекают чьи-то владения. Они летают там, где им хочется.