Разум

Если бы при таком обилии сущностей с примерно равной развитостью и принципиально разными взглядами на себя, своё назначение и своё окружение не оказалась бы выработанной идеология примирения конфликтов, то вспыхнуло бы всеобщее побоище, уничтожившее мир в самом зародыше. Но коль мир всё же есть, то это свидетельствует о наличии в нём особого нравственного принципа, цена которому жизнь, бытиё, возможность существования. Суть данного принципа заключена в недопустимости устранения конфликта путём разрушения соперничающих сторон, ибо уничтожение противоречит запрету на остановку и попятное движение в развитии. Если же конфликт оказался непримиримым, то гибнут все его участники и не просто гибнут, а превращаются в прах, т. е. минуя, не останавливаясь, не задерживаясь в прошлом запрещённом состоянии своего бытия, сразу скатываются в начало восхожденческого пути, т. е. на уровень предельно низкой потенции пространства и вечного ожидания возможного востребования. Как было, например, в соперничестве сорросовского конфликта с защитником, взращённым в мире времени. Оба они пополняют прослойку праха и если когда–то он кому–то понадобится, то очередная судьба сложится без всякой связи с предыдущей. В данном примере проявляется величие жертвенности представителя ремонтного потока. При возникновении агрессии за пределами мира времени категория жертвенности не используется как средство разрешения конфликта в силу того, что имеется иной вариант примирения. Этим иным вариантом является возможность договориться на условиях равной выгоды. В требовании взаимных уступок до состояния удовлетворения претензий нет момента очеловечивания вплоть до проявления эмоций. Это понимание обеими сторонами роковых последствий в случае, если согласованность не произойдёт: оба и правый, и виноватый превратятся в прах. Потому каждый изыскивает такие приёмы примирения, чтобы получить выгоду только такого вида, которая принесёт пользу сопернику.

Практически примирение сводится к установлению состояния ни упасть, ни улететь. Это значит, что бунтующий состав отделяется от исходного тела и размещается на таком удалении, чтобы сохранилась прежняя целостность объекта, но в новом структурном исполнении при наличии определённой самостоятельности обеих образовавшихся частей. Между частями в таком случае устанавливается объединительно–разъединительная связь, призванная зафиксировать и поддерживать договорные отношения. Такие перестроения назовём дроблением или делением.

Однако части, в силу их разумности, воспринимают свободу как возможность ускориться в развитии. И они действительно получают стимул к росту. Но в процессе роста накапливаются новые противоречия, возникает очередное противостояние и обостряется следующий конфликт. Разрешается он по установленному принципу путём дальнейшего дробления. И так вечно! В итоге исходное пространство порождает россыпь миров, в каждом из которых прослеживается одна и та же организующая линия, заданная ранее первой причиной. Это есть обоснование тезиса: как вверху, так и внизу, или иначе — это причинно–следственная организация сущего.

Дробление не может совершаться беспредельно. На каком–то из шагов возникает ситуация, когда следующее деление вынудит конфликтующую общность отступить в прошлое состояние своего развития. Образуется кульминационная точка бытия. Отступить — значит, скатится в никчемный прах, не отступить — надо устранить конфликт, для чего недостаёт умения, сил, навыков, словом, опыта. В таком положении оказался глава нашего мира — соррос. Если бы он в драматический момент не нашёл решения, не было бы его, как персоны эврисного мира, а того, что люди принимают за вселенную, не было бы и подавно. На наше счастье или горе, но соррос решение нашёл. Он для гашения конфликтов создал особый нигде более не встречающийся мир времени, назначение которого состоит в подготовке существа, способного сразиться с конфликтом и победить его ценой своего распыления до состояния праха. На этот мир он выделил семь координат личного пространства, организовал зарождение сознания в нём и обустроил процедуру насильственного оразумления персон до состояния пригодности к бою с конфликтом. Он знал, что у подножья кубического мира соберутся умники, называющие себя людьми, что их дерзость помешает им пройти свою дистанцию за один раз, что они станут угрожать планете, соседним поселениям и даже затеют взлом с такими трудами налаженного равновесия, потому позаботился о снижении вреда от них путём сотворения кругов принудительного оразумления с малым приростом ума, но с великими муками, а также предусмотрел дублирование трёхмерных миров в количестве 120 раз.³¹