Разрушу твою жизнь

– Что начинать? – переспрашиваю, с раздражением слыша, как дрожит мой голос.

Смотрю на него круглыми, испуганными глазами. Продолжая надеяться, что он поцелует меня. Обнимет. Заставит забыть весь ужас, что я пережила в последние дни. Я хотела его объятий, желала слиться с ним в единое целое, стирая границы собственного тела. Заполнить зияющую пустоту, что постоянно испытывала.

– Покажи, что ты умеешь, – уголок его губ едва заметно приподнялся, имитируя улыбку, но глаза оставались пустыми. И я острее ощутила растерянность.

– Что я умею? – ещё раз переспрашиваю.

Я умею целоваться. Но вряд ли он хочет именно этого.

Шамиль провёл большим пальцем по моим губам. Надавил на центр, как на сердцевину плода, заставляя приоткрыть рот. Я ничего не понимала в этих играх. Являясь в них жалким новичком и едва соображая, что от меня требуется. Ощущая себя ведомой его действиями. Но при этом дико желая показать ему свою искушённость, чтобы он не принимал меня за неопытную пигалицу.

Палец проник внутрь, скользнул по языку, рождая новые ощущения. Я безотчётно сомкнула губы, втягивая палец внутрь, продолжая смотреть на Шамиля, и лишь его потяжелевшее дыхание и бугор, появившийся на брюках, подсказали, что он возбуждён.

– Я хочу твой рот.

Улыбка на губах казалась более явственной, но исходящий от его слов холод морозил.

– Я хочу, чтобы ты меня обслужила.

Нахмурила брови, пытаясь понять, почему он выбирает подобные выражения. Неужели он считает, что я притащилась в бордель по собственной инициативе? Мне хотелось задать ему этот вопрос, но я не рискнула.

Наверное, я должна была ещё раз оскорбиться. Что-то сказать вроде: «Я не такая, я никогда этим раньше не занималась». Но меня раздирало дурацкое любопытство.

Я хотела убедиться, что он такой же большой, как в моих воспоминаниях.

Отбросила мысли в сторону. Потянулась к его ширинке, замечая, как его рука перемещается на тыльную сторону моей шеи. Поднимается к затылку, перебирая короткие кудряшки волос, и почему-то именно этот жест вызывал румянец на щеках. Он гладил меня, поощряя, как послушную собачку, исполняющую его приказы. Тяф-тяф.

От жёсткого ремня исходил запах выделанной, грубой кожи. Приятный, с лёгкой горчинкой. Я пыталась неловко справиться с застёжкой, но она не желала мне поддаваться. Или пальцы плохо слушались. Тело словно отказывалось подчиняться.

Меня обуревали одновременно противоречивые эмоции. Желание и смущение. Любопытство и страх.

Что, если у меня ничего не получится? Что, если ему не понравится?

Наверное, так бывает, когда вспотевший пальчик соскальзывает со спускового курка и раздаётся оглушающий выстрел. Вот так происходит порой с моим языком.

– Может, отложим? – поднимаю на него свои светлые очи, стараясь придать лицу более невинный вид. – Я никогда этого раньше не делала. Я потренируюсь на ком-нибудь другом, и мы продолжим.

Движение его руки, смявшей мои короткие волосы в кулак, вдруг стало для меня потрясением. Шоком. Резкая боль пронзила голову. Мне показалось, он решил снять с черепа скальп.

Слёзы потекли рекой по щекам, окропляя губы солёной влагой.

Шамиль притянул меня за волосы чуть выше, нагнулся, давая возможность рассмотреть пылавшую в глазах ярость. Бешенство. Будто я сорвала чеку с гранаты и теперь наблюдаю за ядерным взрывом.

Ничего живого, человеческого в нём не осталось. Разве что пульсирующая на лбу вена выдавала, что он соткан из плоти и крови.

Сердце забилось вновь чаще. Уже не от возбуждения. Я пялилась на него, забыв, как дышать. Забыв, что у меня есть лёгкие и они должны функционировать.

Нет, мне хотелось их выплюнуть.

– Рот открой, – просит спокойно. Но я ощущаю шлейф угрозы. Тот случай, когда становится ясно, что перечить разъярённому зверю не стоит.

Зомбированная его интонацией, я выполняю приказ. Размыкаю губы.

– Покажи язык.

Дрожа, высовываю язык. Мне кажется, даже он подрагивает.

Свободной рукой Шамиль расстёгивает молнию брюк. Я с удивлением наблюдаю, как он достаёт член. Сжимает его своей пятернёй.

Мой мозг мимоходом фиксирует, что его тыльная сторона рук и пенис увиты венами. Пульсирующими жгутами, пропускающими кровоток.

Глотаю судорожно воздух, оценивая масштаб органа, который мне предстоит вобрать в рот. И невольно отвожу голову назад, но Хозяин не позволяет изменить положение. Крепко держит.

Боже, он не поместится во рту. На что Шамиль вообще рассчитывал? Он же порвёт меня. Любую часть меня. Даже ту, что в силу физиологии предназначена для мужских пенисов.

Неловко сглатываю подкатившую слюну как раз в тот момент, когда член тычется в рот. Шамиль не спешит прорваться дальше. Скользит головкой по верхней губе, мягко касается языка. Совершая лёгкие поступательные движения. Чисто символические. Словно забавляется со мной, как с игрушкой. Раздражая сосочки на моём языке. Подавая сигналы в мозг о том, какой он вкусный.

Ещё один судорожный, неловкий вздох. Слюна, стекающая по подбородку.

Покачивающее движение тела, словно маятника, которым завораживают змею. Или змей завораживает меня?