Разрушительница проклятий

– То есть это что-то вроде объятий, только менее раздражающее?

– Нет, это выражение моей благодарности, – прошептала Сурай, и ее обычно капризный голос был полон решимости. – За Рук. За то, что ты восстановила мост, чтобы мы могли пересечь его. Ты могла бы использовать магию, чтобы отбиться от Виверна или спасти себя, но поступила иначе. Я знала, что была права насчет тебя, смертная. Теперь наши судьбы сплетены так же, как и сердца.

Отчасти Хейвен хотелось отстраниться. Она не знала, как принять такую близость, и не чувствовала, что заслуживает похвалы. Белл по-прежнему оставался в плену из-за нее, а Проклятие она пока так и не сняла.

Тем не менее, Хейвен просто не могла оставить такой искренний комплимент без ответа.

– Это была честь для меня, – прошептала она по-солиссиански, надеясь, что Сурай почувствовала ее искренность.

Они оставались в таком положении целых пять ударов сердца.

Затем Сурай со смехом отстранилась.

– Богиня Небесная, от тебя воняет хуже, чем от задницы Лоррака!

Нахмурившись, Хейвен вытянула вперед руку. Что-то подсказывало ей, что Солисы не одобрят ее тренировок во сне со Столасом, поэтому она притворилась, что ничего не знает о болотном корне.

– Что это за штука?

– Паста, приготовленная из корня самого отвратительного растения в Руинах, – ответила Сурай, даже не пытаясь скрыть свое веселье. – Пахнет, как из Преисподней, зато отлично лечит раны. – Она откинулась назад. – После того, как мы дали Рук яд ворграта, я применила корень и для ее ран. Нам повезло, что мы нашли его так быстро. Это очень редкое растение.

– Хорошо, что я не единственная, от кого теперь так воняет.

– О, с этим ничто не сравнится, поверь мне. – Глаза Сурай засияли лавандовым цветом. – Мы решили пожениться, как только Проклятие будет снято. Рук наверняка пригласила бы половину жителей островов Моргани, если бы я ей позволила. – Ее руки упали на колени. – А я просто хочу сыграть свадьбу, когда мы обе будем в нашем истинном облике. Я хочу держать Рук ладонями, а не когтями, и произнести наши брачные клятвы словами, а не как бессловесный зверь.

Хейвен закусила губу.

– Прости, если это личное, но почему…

– Мы превращаемся в ворону и рысь в разное время суток? – Сурай оглянулась через плечо на спящую подругу. – Мы с Рук родились с рунами оборотня. Как старшая дочь правящей королевы островов Моргани, Рук в облике оборотня считалась царственной и величественной, в то время как мой облик – не такой уж почетный. Умная птица с черными перьями слишком напоминает моему народу о нашем исконном враге, Ноктисах, а во мне нет королевской крови, чтобы хоть как-то оправдаться.

Пристальный взгляд Хейвен скользнул по едва заметным элегантным линиям, которые изгибались на худом предплечье Сурай и исчезали в ее широком черном рукаве.

– И все равно, – продолжила Сурай. – Я принимала облик ворона при любой возможности, просто чтобы почувствовать, как ветер треплет мои крылья.

– Я бы тоже так делала, – согласилась Хейвен, вспомнив, как летала в объятиях Столаса.

Улыбка промелькнула на лице Сурай, а затем быстро исчезла.

– В Эффендире есть сказка о храброй рыси и умном вороне, двух животных из разных миров. Один жил в небе, другая – в горах. Несмотря на их различия, они полюбили друг друга, но, конечно, их любовь была обречена с самого начала.

– Но у вас все не так, – возразила Хейвен, сразу почувствовав себя глупо из-за эмоций, скрывающихся за ее словами. Но она говорила серьезно. – Я видела много смертных, связанных узами брака, но ни у кого никогда не было такой особой связи, как у тебя и Рук.

– Возможно, если бы не наше проклятие… – Сурай тяжело вздохнула. – Наше наказание могло быть и хуже. Правитель, вынесший нам приговор, счел уместным сделать так, чтобы мы проводили вместе в истинном обличье один час под солнечным светом и час под звездами. Могло быть и хуже, – повторила она.

Какой правитель наказал их? Королева Теней?

Но Сурай ссутулила тонкие плечи и немного съежилась. Хейвен никак не могла облегчить ее страдания, поэтому больше не задавала вопросов.

Если бы Сурай хотела рассказать что-то еще, она бы рассказала.

Подавшись вперед, Солнечная Королева бросила взгляд на обрыв.

– Скажи мне, Хейвен. Вы с Ашероном дружили в твоем смертном королевстве?

– В Пенрифе? – Хейвен слегка фыркнула. – Нет. Он держался особняком. Не думаю, что смертные ему по душе.

Пальцы Сурай порхали по длинной шее, а взгляд по-прежнему был прикован к теням внизу.

– Каким он тебе казался?

– Скучающим. – Хейвен пожала плечами, пытаясь вспомнить те редкие моменты, когда сталкивалась с Ашероном в Пенрифе. – Раздраженным. Сердитым. Возможно… возможно, одиноким.

Голова Сурай дернулась при этом слове, а с губ сорвался резкий вздох.

– Конечно, он был одинок, – проговорила она, обращаясь скорее к себе, чем к Хейвен, и невольно перейдя на солиссианский. – Конечно, – повторила она.

Любопытство Хейвен вспыхнуло с новой силой.

– Почему он служил… служит королю Горацию?

Сурай вскочила на ноги, отряхивая штаны и отказываясь отвечать на вопросительный взгляд Хейвен.