Разрушитель Небес и Миров. Арена

В грудь толкает теплом, рука с невидимым браслетом подрагивает, и система выдает:

Решение: копье.

Составляющие: стебель бамбука, нож.

Стебли бамбука, где спряталась неведомая фигня, подсвечиваются синеватым. Ага, понятно! А таки да, неплохая подсказка. Осталось срезать стебель и приладить к нему нож. Никому ничего не говоря, отправляюсь в заросли, но подальше от места, где спряталось непонятное существо, пилю самый толстый стебель.

— Что ты делаешь? — спрашивает Илай.

— Ножи у нас плохие, такими только мясо на кухне кромсать. Нужно копье для дальнего боя. Если нападут звери, работать будем в паре: кто-то — ножом, кто-то — копьем.

Меня распирает от энергии, разум работает четко, решения приходят мгновенно. Кажется, что мысли быстрее скорости света. По идее, эликсир бодрости должен уже выветриться. Если это нормальное состояние измененной Культиватором психики, то я доволен! Он заставляет мозги работать на повышенных оборотах, и мне начинает нравиться результат.

— Ну типа прикольно придумано, — кивает Илай. — А чем крепить нож к палке?

В этот раз подсказка не требуется.

— На берцах трупа — длинные шнурки, — поясняю я.

— Разве там не крючки? — хмуро спрашивает Борис.

— Точно нет.

— Ленка, ты что выбираешь — нож или копье?

— Сдохнуть! — она опускается в траву, встряхивает куртку, снятую с трупа, и накидывает на плечи.

— Хватит расслабляться, не прикидывайся! Все, идем дальше!

Она бледнеет, поднимается и делает шаг вперед, во взгляде ее тоскливое уныние.

Рио, топчущийся в сторонке, кривится, глядя на нее. Молча срезает две палки, затачивает и принимается крутить их так быстро, что смазанный след от них сливается, будто след от лопастей вертолета.

— Илай, давай обратно, — предлагаю я.

Мы быстро возвращаемся к трупу, я освобождаю его ботинки от шнурков и пытаюсь примотать нож к древку, но рукоять соскальзывает, и ничего не получается сделать. Берет злость: в идеале так все красиво смотрелось! Но тут же вспыхивают несколько других решений: порезать штаны трупа на лоскуты, обмотать скользкое древко и только потом приладить нож... Второй вариант — расщепить бамбук, вставить узкую рукоять в щель и зафиксировать... Особенно радует, что идеи выдает мое сознание, а не артефакт. Нейросеть в любом случае повлияла на меня, даже без Культиватора мозги с самого начала путешествия работают быстрее и четче, впитывают информацию как губка, обрабатывают ее и выплескивают на поверхность неожиданные идеи.

Древесина оказалась гибкой, не сломалась при расщеплении, и я останавливаюсь на втором варианте. Чтобы проверить, достаточно ли прочно держится нож, втыкаю копье в дерево, вытаскиваю. Получилось!

Возвращаюсь к остальным, бросаю свернутый шнурок Борису, и он начинает колдовать над копьем, но выходит неважно. Как и у меня поначалу, рукоять скользит по древку. Он ругается, но попыток не бросает. Предлагать ему помощь бессмысленно, он хочет быть боссом и любые подсказки воспримет как оскорбление.

— Долго тебя ждать? — спрашивает Илай, и Борис лишь зыркает исподлобья.

Признавать поражение он отказывается, продолжает пыхтеть над копьем и в конце концов справляется.

Дальше движемся парами, поглядывая по сторонам, из мыслей не уходит череп с муравьями, копошащимися в проломленной кости, рядом — камень со следами засохшей крови. Ту девушку убили камнем, значит, это сделали другие люди. Запоздалая мысль.

Бамбук продолжает трещать, звук перемещается вместе с нами — кто-то за нами крадется, причем кто-то тупой. Стоит остановиться и вглядеться в бамбук, как преследователь замирает.

— Там кто-то есть, — Илай кивает на заросли, не останавливаясь. — Что делаем: идем дальше и не паримся или паримся и прогоняем этого… зверя?

Я фокусирую взгляд на зарослях, чтобы система могла выдать подсказку, что же там прячется, но ничего не получается.

— Я за то, чтобы прогнать, — говорит Рио. — Вдруг это оно убило ту девушку?

Борис останавливается, ворчит презрительно:

— Нашли проблему, слабаки!

Пружинящим шагом он направляется к стене бамбука, с копьем наготове. Происходящее забавляет его, глаза горят. Увидев подходящий просвет, ныряет туда, доносится радостный возглас:

— Вот так!

Мгновение — и окрестности оглашает истошный девичий визг, словно четвертуют младшеклассницу. Борис вышагивает обратно на поляну с добычей, тащит за волосы девчонку лет двенадцати, замотанную в шкуру, она дико вопит: «Ай! Ай-ай!» и извивается так, что мелькают локти-колени-грязные стопы, и не разобрать, где что.

— Смотрите, кто вас напугал! — ухмыляется наш серб.

Девчонка изворачивается, кусает его за руку.

— Ах ты сучка! — он перехватывает копье, чтобы ударить ее.

— Блин, стой! — орет Илай, готовясь метнуть нож в Бориса. — Это же ребенок вообще!

— Это звереныш! — Борис, морщась, показывает предплечье, где надувается синяк с багровыми отпечатками вполне себе человеческих зубов.

Девчонка вырывается и бежит в кусты, оттуда доносится пыхтение и тихое: «Ай! Ай!». Илай садится на корточки напротив ее убежища, протягивает руку: