Разрушай и подчиняй (ЛП)

Мужчина с короткими волосами и выбритым прядями черепом огрызнулся:

— Это все красивые и пижонские, бл*дь, слова, но не для этого места. Долг Преза — быть со своей армией.

— Хватит! — Килл взревел. — Что я делаю во имя этого клуба не твое, чертово, дело. — Он двинулся вперед, угрожающе наклонив голову. — Вы взрослые люди. Я вам не чертова нянька. — Тыкая пальцем в лицо Густым Усам, он бормотал: — Вам не нравятся деньги, которые я плачу? Отлично, верните их.

Густые усы стиснул челюсти.

— Мы их заслужили.

Килл мрачно рассмеялся.

— Точно. Прямо как я заслужил ваше гребаное повиновение.

 Выбритый Череп проворчал:

 — Ты думаешь, что выиграл? Но ты никогда не победишь.

— Смешно. Я только что сделал это. — Килл поднял окровавленные руки. — Карма, парни. Я даю вам время до завтрашнего утра, чтоб собрать свои манатки и уйти, если вы хотите. — Его тело напряглось, страшный гнев пульсировал в его мышцах. — Но если вы останетесь, все что произошло сегодня ночью, останется в прошлом. С этим покончено.

 — Хватит клубной болтовни, — Черный Ирокез сорвался. — Время и место, джентльмены.

Мои глаза метались между жутко выглядящими мужчинами в одинаковых куртках и истекающим кровью Президентом, тяжело дышащим через нос. Для непросвещенных он выглядел взбешенным. Контролирующим, сильным и полным жизни. Для тех, кто знал о боли, блеск в его глазах был не от гнева, а от агонии — спина напряжена не от ярости, а оттого что он истекал кровью.

Откуда я знала о нюансах боли и языке тела — неизвестно. Это было необъяснимо, что вся моя жизнь стерта, и лишь отрывки моего прошлого были тут… возникая неосознанно.

Но так и происходило.

Взгляды мужчин переместились на нас. На ряд отчаявшихся женщин, ожидающих услышать о нашей участи.

Один приподнял голову, насмехаясь.

 — Как насчет них? Невольницы смотрятся чертовски веселее, чем клубные шлюхи, которые скрываются в этом помещении. Я был бы не против свежака.

Свежака?

Женщины по обе стороны от меня захныкали, закрыв рты дрожащими руками.

Килл покосился на нас, прежде чем обернуться к своим людям.

 — Насчет пятерых уже договорились. Ты знаешь, торги будут завтра.

— Ладно, шестая может стать нашей. Отдай ее нам, и мы забудем о сегодняшней ночи. — Выбритый Череп ухмыльнулся.

 Килл двинулся, полный сил действовать, после остановки. Его лицо резко побледнело, от боли, захватившей его тело, но он не колебался.

Его кулак громко и жестко столкнулся с лицом мужчины. Он рухнул как тяжелое пианино, с треском ломающихся костей.

— Убирайся. Вон, — прошипел Килл. — Хватит с меня твоего дерьма. Ты изгнан.

Мужчина посмотрел на него с ненавистью, из носа хлестала кровь.

 — Ты не можешь прогнать меня. Я принял присягу, твою мать!

— Могу и делаю. Мой Клуб. Мои правила. Сорвите его патч.

Мужчина прорычал.

 — Ты — хренов покойник, Киллиан.

 — Будто я раньше этого не слышал. — Киллиан щелкнул пальцами. Черный Ирокез и Песочный Блондин, подошли к нему. — Сорвите патч. Избавьтесь от него.

— С удовольствием. — Мужчины сгребли истекающего кровью человека с пола, толкая его к выходу.

— Ты покойник. Все вы, вы слышите меня? — Выбритый Череп размахивал кулаком, не обращая внимания на малиновые потоки из его носа.

 — Да. Да. Посмотри на нас... мы, бл*дь, застыли от ужаса, — сказал Черный Ирокез, тяжело выталкивая его.

Остальные мужчины прекратили подпирать стены и выпрямились.

Густые Усы шагнул вперед, подхватывая истекающего кровью товарища.

— Мы разберемся с ним.

Его взгляд переместился на Килла.

— Ты выглядишь, как будто тебя переехал комбайн, Килл. Закончи с ними. — Он указал на нас, будто мы тающие продукты, которым нужен домашний холодильник. — Мы пересечемся на встрече через пару дней.

Киллиан вздохнул, его грудь поднималась и опадала, смешивая адреналин с тестостероном. Он, наконец, кивнул.

— Ладно. Хоппер, Мо, оставайтесь здесь. Нужна ваша помощь с женщинами. Держите их в безопасности. Торги должны пройти безупречно, никаких отметин. Мне не нужны возвраты.

Моя спина окаменела. Он говорил о нас как о животных.

Мы были товаром для продажи или использования.

Страх медленно расползался вниз по моим венам.

Мои глаза сузились, в поисках частичек правды в его тоне. Он не был похож на человека, который отсиживается в гараже. Да, он был грубым, злым, опасным, и совершенно точно завязан в криминале, но в его зеленых глазах скрывался проницательный ум и рациональность.

Он был ходячим противоречием.

Таким же как я.

Килл не сказал ни слова, только кивнул, когда прибывшие начали уходить, и мы остались в пугающем пузыре тишины девяти человек. Шесть женщин и трое мужчин.

 Если бы я знала, кем была, — что я умела кроме ветеринарии, — я, возможно, могла бы начать переговоры об освобождении или помочь выйти женщинам, плачущим рядом со мной.

Я поджала губы, в поиске непреодолимого желания сбежать, скрыться, но оно все еще отсутствовало. Горстка страха была единственным намеком, что я вообще была жива. И тот был направлен на мужчину с зелеными глазами, а не на ужасную ситуацию, с которой я столкнулась.

Я разбита.

Мои сопротивление и инстинкт побега были вырваны вместе с моими воспоминаниями.