Разрушай и подчиняй (ЛП)

Я заморгала. Буйство мыслей прошли сквозь мою голову, но я ухватилась за одну странность.

— Ты президент байкерского клуба, и при этом у тебя есть галстук?

Его губы искривились в холодной улыбке.

— Ты очень многого обо мне не знаешь. Теперь дай мне свои руки.

— Я хочу знать все.

Он нахмурился.

— Мы никогда не получаем то, что хотим. Научись жить с разочарованием.

Затем он набросился на меня. Без усилий связал мои запястья вместе, и обернул шелковую материю вокруг меня. Через секунду я была скованна, он поднял меня с края кровати и подтолкнул к матрасу, шлепнув по заднице.

— Становись в середину на четвереньки.

Я оглянулась через плечо. Его лицо было нечитаемым, блокирующим всю похоть или разгадки. Он хотел меня — в этом не было сомнений — и я хотела его: влажность между моими ногами показывала насколько сильно, но он закрыл часть себя, по которой я скучала.

Часть, которую я видела очень отчетливо вчера, и в раздевалке сегодня.

— В следующий раз, когда я что-то скажу — ты выполнишь. Незамедлительно, помнишь? — шлепнув меня, он обхватил мою талию и буквально швырнул на кровать. Ползать со связанными руками было непросто, но я делала, как он сказал, и двигалась к середине кровати.

В этом мужчине не было ничего уязвимого. Он брал, что хотел, и ничего не давал взамен.

— Раздвинь ноги, — приказал Килл.

Кровать заскрипела, когда он поднялся позади меня, тепло его обнаженных бедер согрело мою спину. Я вздрогнула, когда его пальцы вонзились в мою плоть, оттягивая желтые стринги.

Он медленно стянул их вниз по бедрам, позволяя им остаться на коленках. Я ждала, попросит ли он снять их полностью, но он только шлепнул меня снова — не сильно, но достаточно, чтобы сохранить мою покорность. Тепло моей кожи подтверждало, что я готова перейти к выполнению его следующих указаний.

— Шире.

Я повиновалась, борясь с тугими трусиками, стягивающими мои коленки. От того, что я ничего не могла видеть, из того, что он делает, и оставалась в неведении относительно того, что он собирался со мной сделать, мое сердце мчалось галопом, как дикая лошадь.

Он наклонился к краю кровати, и длинными руками вытащил голубую обертку из прикроватной тумбочки.

Я напряглась. Он собирается взять меня так скоро?

Что случилось с тем страстным мужчиной в раздевалке? Что произошло с его обжигающими прикосновениями и собственническими поцелуями?

Мой живот сжался от мысли быть так грубо использованной.

Килл положил презерватив на матрас рядом с моим коленом. Его дыхание сбилось, и моя голова склонилась вперед, когда он коснулся меня между ног. Он ласкал мою киску, двигаясь от клитора к входу. Не было никакой неуверенности в движении его пальцев. Это была даже не прелюдия, а просто достижение цели.

Я прикусила губу, когда он снова прижался ко мне, проскользнув большим пальцем сквозь мою влажность, — влажность, причиной которой был он, когда поцеловал меня так чертовски страстно.

Что это было? Этот акт безразличия разил чувством самосохранения с его стороны. Он не желал видеть моего лица, не хотел позволить мне касаться его — дать любой намек на то, что у меня к нему какие-то чувства, кроме сексуального влечения.

Он защищается.

— Черт, ты настолько готова для меня. — Я не знала было это благоговение или отвращение в его голосе.

Мой разум был заинтригован тем, что со мной происходило, но мое сердце взбунтовалось. Я не подписывалась на то, чтобы быть использованной, как игрушка. Я согласилась позволить ему соединиться со мной.

Каждую секунду связь между нами угасала, пока мы не станем незнакомцами, между которыми должен произойти какой-то обмен.

Остановись.

Это слово эхом повторялось в голове.

Ты не можешь.

Мои волосы прилипли к спине, когда я вспотела. Я должна через это пройти. Я должна пробиться к его сердцу в надежде узнать как можно больше. Возможно секс был ключом.

Решившись принять то, чем это было — освобождением для нас обоих, и ничем больше — я пробормотала:

— Я была готова для тебя в тот момент, когда ты поцеловал меня в примерочной.

Он сделал шумный вдох.

— Да, это было ошибкой с моей стороны.

— Ошибкой? — Мой голос смягчился. — Поцелуй никогда не может быть ошибкой. Он мне понравился.

Он проворчал.

— Я не целуюсь. У меня есть на это причины.

Печаль в его голосе просто сводила меня с ума.

Расскажи мне!

Вдруг он глубоко ввел в меня палец, отчего моя спина прогнулась, а кожа покрылась мурашками.

О боже!

Не было никаких бабочек или искр. Его прикосновение было, как копье, быстрое и стремительное, произошедшее в одно мгновение.

Он извлек палец, размазывая мою влагу вокруг клитора, жестко, быстро и с мастерской точностью поглаживая меня.

Мои ноги подкосились, а руки обжигало от неуклюжих попыток удержаться на четвереньках.

— У тебя раньше был секс?

Я старалась вникнуть в вопрос, который был мне задан. Я ломала голову, пытаясь вспомнить. Конечно, я должна помнить что-то подобное — что-то настолько важное.

Ты даже не помнишь сколько тебе лет. Откуда ты можешь знать, был ли у тебя секс, если твое имя и дата рождения намного важнее, чем любовники?

Я склонила голову.

— Я не знаю.