Разреженный воздух

Я проигнорировал подначку.

– Честно говоря, я ее не виню. Есть большая вероятность, что «Седж» пойдет ко дну, если это всплывет. Поддельный марстех плохо смотрится в отчетах перед инвесторами. Марсианские технологии – первоклассная наследственная структура, столп, на котором стоит вся планета. И мы говорим о продукте, на долю которого приходится двузначный процент всех марсианских доходов. Жутко даже думать, какие будут последствия. Доверие инвесторов из КОЛИН падает ниже плинтуса, марин терпит крах, вся экономика Долины входит в штопор. И это только начало. Никто не знает, на что могут пойти сильные мира сего, чтобы это утаить. Малхолланд…

– У нас гости, – в передатчике раздается лаконичный голос Таманга. – Краулер последней модели, подъезжает спереди. Похож на «Теслу» или «Гурунг-Митру». В двух кварталах отсюда.

– Хорошо, – рявкнул Сакарян. – Снайперы наизготовку. Остальным – тишина на связи, оставайтесь в укрытии, не дышите без лишней необходимости. Давайте провернем все чисто.

В его тоне слышалось облегчение от того, что разговор окончен и он теперь может заняться чем-то конкретным. Я почувствовал, что ухмыляюсь, но на самом деле не был удивлен. Текущая миссия – словно наркотик, уничтожает все остальное. Я слышал, как снайперы докладывают, что цель захвачена, и, несмотря на то что все разворачивалось с дальней стороны здания, мой пульс участился от предвкушения.

– Краулер остановился, – доложил Таманг. Он словно жвачку жевал. – Не у нашего дома, босс.

– Следите за ними.

– Две цели, – сообщил один из снайперов. – Мужчина и женщина. Цели захвачены.

Его коллеги эхом подтвердили захват целей.

– Они поддерживают друг друга в стоячем положении, – сказал Таманг и фыркнул от смеха. – Судя по всему, оба под завязку чем-то накачались.

Напряжение ощутимо пошло на спад. Я вспомнил свой первый визит в этот дом, когда мы с Учаримой шли, спотыкаясь, под действием зелья. Меньше двух недель прошло, а казалось, это было в другой жизни. Как будто что-то встряхнулось внутри меня, распалось на части и сложилось в новую конфигурацию.

– Они заходят внутрь, – снова Таманг. – Краулер дает задний ход. Уезжает.

«Добраться до Идальго, – напомнил я себе. – Заставить его отдать Мадекве. Привести ее к Гаскелл. Устранить помехи, сделать дело. Вернуться домой».

Внезапно Земля оказалась настолько близко, что я мог почувствовать ее вкус.

– Чисто, – подытожил Таманг. – Все, ребята, шоу окончено.

Ворчание по связи. Я не мог их винить – чувствовал, как мой собственный повышенный пульс замедляется, от разочарования медленно спадают боевые ожидания. Жалобы прекратились, когда Сакарян велел бойцам заткнуться. На пару минут все стихло. Лишь стон ветра да шипение светового шоу Мембраны над головой.

Я снова нажал на кнопку связи.

– Сакарян?

– На связи. Чего тебе?

– Я говорил о Чанде…

Он вздохнул.

– Я думал, мы говорили о Малхолланде.

– Фактор Малхолланда, да. Но наш уважаемый губернатор дает регионам достаточно свободы, ему все равно, чем они занимаются, пока поступает дань. Ты это знаешь. Но что-то настолько значимое? Я прямо вижу, как он проделывает весь путь по Долине, словно сам Супай пробудился. Я вижу, как головорезы из Партии Процветания сами устраняют пробоины в переборках, наводят порядок в доме, как они это делали после того, как КОЛИН отменил предыдущий аудит в 95-м, – аресты и исчезновения, показательные суды и неглубокие могилы, ну сам понимаешь.

– Эти обвинения так и не были доказаны, Вейл. Никто так и не нашел связи с официальным каналом Партии Процветания. Тогда здесь действовали только местные преступные группировки.

– Разумеется. И ты хочешь продать мне подлинную окаменелую печатную плату марсианской ур-культуры – и она стоит миллионы. Не грузи мне вакуум, Сакарян. Мы все знаем, что тогда произошло, и Аллаука, скорее всего, стояла к действу ближе большинства. Она знала, к чему может привести крах «Седж». Она думала, что с Торресом покончено, и тут вдруг появляюсь я, преследуя его призрак. Она, наверное, чуть не обделалась. И попыталась пресечь происходящее любым возможным способом.

Сакарян ответил не сразу.

– Ну, хорошо. Но я все еще не понимаю, почему тебе по-прежнему не дает покоя Чанд. Если ты прав, то он скорее всего был сопутствующим ущербом.

– Вероятно, но мне не дает покоя эта история с независимым подрядчиком. Что-то не стыкуется. Чанд работал по всему Разлому. Если он был хорош в своем деле, то завел целую сеть связей помимо «Седж» и Аллауки. И мне хочется выяснить, что это были за связи. – Я сделал паузу, а затем задал тщательно продуманный вопрос: – А может, мы что-то упустили? Какие-то нежелательные последствия, о которых мы понятия не имеем? Ты когда-нибудь видел какие-нибудь открытые материалы по его делу?

– Нет. Я же говорил тебе, что никогда не имел дела с «Седж».

Я мрачно кивнул сам себе.

– Я не говорю о «Седж». Я говорю о любых других делах. Какая-нибудь хрень на Чанда, но не связанная с этой конторой.