Разрешение на штурм

Под изумленными взглядами бойцов «Альфы» Егоров снял пиджак и галстук, оставшись в одной рубашке, перетянутой ремнями подмышечной оперативной кобуры. Вручив галстук и пиджак Ватутину, он взял у него его служебный пистолет и велел установить в одном из окон верхнего этажа ростовую мишень. Пока назначенный Ватутиным боец выполнял это приказание, Егоров взвел полученный от командира «альфовцев» многозарядный ГШ-18 и свой ПМ и, зажав оба пистолета: ПМ в правой, а ГШ в левой руке, отошел на пятьдесят метров от здания. Дождавшись, когда установивший мишень боец вернется в строй, Егоров стремительно бросился к зданию, на бегу стреляя по нему с левой руки. Пораженные его быстротой и меткостью спецназовцы завороженно смотрели, как выпущенные Егоровым пули выбивают кирпичную крошку вокруг оконного проема с установленной внутри фанерной мишенью. Расстреляв весь восемнадцатизарядный магазин ватутинского пистолета, Егоров один раз выстрелил с правой из своего «ПМ», и наблюдающие за полковником спецназовцы увидели, как его последняя пуля выбила деревянные щепки в центре фанерного силуэта.

Убедившись, что мишень поражена, Егоров убрал свой пистолет обратно в наплечную кобуру и вернулся к строю:

– Вот так это делается.

– Лихо, Андрей Геннадьевич, – восхищенно покачал головой Ватутин.

– Высший класс! – заметил один из снайперов.

И только все тот же рослый боец не удержался от едкого замечания:

– Смотрится красиво. Только мы-то с автоматами работаем.

– Верно, – усмехнулся Егоров. – Поэтому вам нужно освоить этот прием с автоматами. Конечно, не всякий раз вам придется его применять, но отработать до автоматизма необходимо. Кстати, – он повернулся к Ватутину, – фанерные мишени не дают правильного восприятия цели. Ведь в реальном бою сражаться приходится не с плоскими силуэтами. Мишень должна быть объемной.

– Да я уж кому только не говорил об этом! – перебил Егорова Ватутин. – Пачку рапортов исписал. Вон в Южной Корее, куда мы летали по приглашению корейского правительства после того, как в 95-м обезвредили террориста-вымогателя, захватившего в Москве, прямо на Васильевском спуске, автобус с их туристами, полигон для тренировки их группы антитеррора не чета нашему. Там стоят самолеты, автобусы, автомобили, на которых корейцы отрабатывают приемы захвата террористов. Рядом поле для минновзрывной подготовки и специальный полигон для альпинистов. А их стрельбище! Многоуровневое, с большой глубиной, с несколькими направлениями стрельбы. С аппаратно управляемыми объемными мишенями и автоматической обработкой результатов стрельбы, когда сразу видна эффективность огня. Вот где раздолье для снайперов! И все это в Корее, где за всю современную историю было только два случая захвата заложников: один раз с ножом, другой с пистолетом!

Егоров не хуже Ватутина знал, что за экономию на силах антитеррора в конечном счете расплачиваются своими жизнями заложники и жертвы непредотвращенных терактов. Но сейчас постарался успокоить своего распалившегося коллегу.

– Автоматическая обработка результатов стрельбы – это, конечно, хорошо, – рассудительно сказал он. – Только, пока у нас до этого дело не дошло, возьмите обычные мешки, набейте их песком или опилками и установите на стрельбище вместо фанерных мишеней. Тогда и дистанция ощущаться будет, и промах можно контролировать, по следам попаданий внося поправки.

– А ведь верно, – расплылся в улыбке Ватутин. – Мы еще лучше сделаем! Изготовим чучела. В одежде и с оружием, чтобы все натурально! – Он обернулся к строю бойцов. – Как, парни, сделаем?!

– Сделаем!.. Класс!.. Вот это будет огневая! – воодушевленно рявкнули хором сразу несколько глоток.

Егоров мельком взглянул на часы. Время поджимало: в семнадцать часов его ждал с докладом начальник управления.

– Что у тебя дальше по программе?

– Рукопашка. В конце спарринг в полный контакт. Потом обед. Кстати, – командир «альфовцев» вопросительно взглянул на Егорова. – На обед останетесь? У нас столовая хорошо готовит, и паек как у олимпийцев, – хвастливо добавил он.

– Нет, поеду, – отказался от предложения Егоров. – Дел много. В управлении что-нибудь перекушу. Пойдем, проводишь меня.

– Сейчас, только дам задание ребятам, – Ватутин повернулся к строю излучающих даже на расстоянии уверенность и силу спецназовцев. – Смирно! На первый, второй рассчитайсь! Свободный спарринг десять минут. Начали! – он рубанул рукой воздух.

Разбившиеся по парам пятнистые комбинезоны закрутились в вихре стремительной рукопашной схватки. То там, то здесь слышались резкие боевые выкрики, хлесткие звуки ударов и хлопки опрокидывающихся на землю тренированных тел.

– Выдержат в таком-то темпе десять минут? – глядя на картину рукопашного боя, с сомнением в голосе спросил Егоров.

– Еще бы, – улыбнулся в ответ Ватутин. – Это я только говорю про десять минут, а сам каждый раз по полминуты прибавляю. Уже до пятнадцати минут дошли.

– Стратег, – усмехнулся Егоров. – Ладно, пошли.

Оставив сражающихся на полигоне бойцов, они двинулись в сторону КПП.

– Ребят для предстоящих учений подобрал? – поинтересовался Егоров.