Разрешаю смотреть

— Чего не спишь? — говорю, перевернувшись на спину.

Она ещё час назад была в постели, и мы попрощались до утра.

— Алекс… страшилок нарассказывал, — морщит нос Аделя, забираясь на мою кровать и стаскивая с ног носки.

— Ты же не веришь в привидений.

Напоминаю себе, что утром первым делом проведу воспитательную беседу с Александром Немцевым о том, чтобы прекратил вламываться в комнату моей сестры после десяти вечера. Кажется, он не совсем понимает, что, как бы то ни было, она ещё ребенок.

— Почти… — буркает Адель.

Вздохнув, откидываю на подушку руку и жду, пока уляжется рядом. Пока копошится в одеяле, снова перевожу глаза на тёмное окно.

В последние дни я сплю по графику трёхлетнего ребёнка. Засыпаю в десять вечера и просыпаюсь в пять утра. Гуляю к морю и купаюсь, пока не очень жарко. Кроме меня и Жениного отца здесь в такую рань никто даже пальцем не пошевелит, поэтому я, как правило, предоставлена самой себе.

Незаметно для меня самой мой отдых превратился в нечто, напоминающее отдых для очень самодостаточных людей с глубоким внутренним миром, потому что именно там я и пропадаю в последние дни.

Пытаюсь дочитать Стендаля и напрочь забываю о том, что было на предыдущей странице. Всё вылетело из моей головы с появлением в ней Федора Немцева. Всё!

Сердце сжимается от тоски, и я закрываю глаза, представляя его губы на своих и его руки где-нибудь повсюду. Воображение у меня такое развитое, что на ногах поджимаются пальцы.

— Хочу к мамочке и папочке… — бормочет сестра, укладываясь на мою подушку. — Когда они вернутся из своих Дубаев? — добавляет обиженно.

— Ну ты чего, рыжик… — Треплю её волосы. — Весело же тут. Хочешь, завтра в аквапарк съездим?

— Хочу домой… — упрямо шепчет она.

— Скоро поедем… — обещаю я.

Мне и самой стало здесь невыносимо. Будто я застряла в каком-то переходном круге Сансары.

Дожидаюсь, пока Адель перестанет ворочаться и затихнет. Встав с кровати, плотнее задергиваю шторы и, подхватив с тумбочки телефон, спускаюсь вниз.

Весь день мучаюсь вопросом: звонить или не звонить своему Немцеву. Я взяла номер у Жени, и его присутствие в моём справочнике жжёт карман.

Не включая свет, прохожу через гостиную и, отодвинув стеклянную дверь, выскальзываю на улицу, где меня окутывает прохладный ночной воздух. Усевшись на скамейку у стены, прижимаю к груди колени и снимаю блокировку с телефона.

На мне его футболка… я как фетишистка нюхаю её все эти дни, но его запаха на ней давно нет. У меня острая необходимость услышать хотя бы его голос. Я хочу его поддержать. Терять близкого человека всегда тяжело, и я не думаю, что в этом вопросе Федя исключение.

Делаю три глубоких вдоха и жму на кнопку вызова, предварительно подключившись к вайфаю и вставив в уши наушники.

Он отвечает не сразу. Честно говоря, я вдруг подумала, что он вообще не возьмёт...

— Да? Слушаю.

— Привет… это я, — отвечаю на одном дыхании.

Секундная заминка, а потом Федя, понизив голос, говорит:

— Сейчас… подожди минутку.

Слышу голоса на заднем плане, звук шагов и его дыхание.

— Ладно… — закрываю глаза, прислушиваясь к тому, что у него там происходит.

Слышу, как хлопает дверь, а потом долгожданное:

— Привет, То-ня.

Улыбаюсь, кусая губу.

— Фе-дя, — тяну ему в тон и готова поклясться на чём угодно: он сейчас тоже улыбается. — Э-м-м… как ты?

— Бывало и лучше, — отвечает он. — А как ты?

— Хочешь, я приеду? — выпаливаю я.

В трубке повисает молчание, которое слегка меня напрягает.

Вчера домой вернулся Макс. Он пробыл там — в городе — два дня. Я не знаю, как там всё прошло. Приставать с вопросами сейчас не время, и я это прекрасно понимаю.

— То есть… — Добавляю быстро: — Я могла бы приехать и… сделать тебе… расслабляющий массаж? Да?

— Массаж… — повторяет он, откашлявшись. — Каких частей тела?

Это не тот ответ, которого я ждала. Это больше похоже на уход от ответа.

— Не издевайся, Немцев, — прошу его тихо.

— Может, лучше я тебе сделаю массаж?

— Не хочешь, так и скажи…

Меня накрывает такое сильное разочарование, что я не могу сдержать спазм в горле. Так что же… нет никаких “мы”? Разве мне нужен какой-то повод, если он мой и я хочу его увидеть?

— Тыква… — вздыхает Федя.

Молчу, положив лоб на колени и накрыв руками голову.

— Соболезную… — произношу тихо, хотя мне хочется обидеться и бросить трубку.

— Спасибо, малышка, — глухо отвечает Федя, так и не дав ответа на мой вопрос.

— Так мне приехать? — решаю расставить все точки над “i”.

— Не сейчас, — снова вздыхает он.

— Сейчас ночь, и я на Кипре, — говорю нервно. — Сейчас я точно не приеду.

— Тоня, — серьёзно произносит Немцев, и я напрягаюсь всем телом. — Я тут задолбался. Не знаю, сколько ещё буду разгребать.

— Что разгребать? — спрашиваю осторожно.

Я понятия не имею, что ему может понадобиться “разгребать”, ведь, кроме того, что он назвал свою собаку в честь трансформера, я о нём почти ничего не знаю.

— Дела.

— Ты опять за своё? Ты что, секретный агент Ми6?

— Я только отца похоронил. Что ты хочешь от меня услышать?

Меня словно ледяной водой окатывает.

— Я… извини. Я очень соболезную. И… в общем, спокойной ночи.

— Тоня…

Но я кладу трубку.