Разрешаю смотреть

А потом он просто прикрывает их, откидывая голову назад и выставляя напоказ свою жилистую шею и подрагивающий кадык! Предлагая мне самой определиться с тем, хочу ли я исчезнуть отсюда так же, как появилась или… или остаться и смотреть…

Мои глаза падают на двигающуюся вверх и вниз макушку девицы. Сглотнув слюну и сжав пальцы, смотрю на лицо Немцева-младшего.

Опустив лицо, он открывает глаза и видит, что я всё ещё здесь: стою и не могу определиться с тем, что я вообще делаю!

Его ноздри раздуваются, когда делает очень глубокий вдох, а взгляд падает на приоткрытую дверь за моей спиной.

“Я должна уйти”, — пульсирует в мозгу, но сдвинуться с места мой мозг при этом не велит.

Губы парня выглядят как тонкая линия, а взгляд, который вцепился в моё лицо, — тяжёлый и злой.

Я, чёрт возьми, не знаю, почему он решил, что имеет право злиться на меня за тот поцелуй с Мартином, тем не менее я просто уверена, что именно оттуда растут ноги у этих его взглядов! Просто чувствую это, и всё! Я что, должна была поцеловать его? Он опять меня бросил… но, когда его грудь покидает низкий приглушённый стон, я дёргаюсь и приоткрываю губы. Низ моего живота дёргается вместе со мной, соски под красными треугольниками купальника напрягаются и ноют, а моё тело вдруг прошибает испариной. Не контролируя себя, хватаюсь ладонью за свой живот, распластав по нему пальцы и задевая край шорт.

Почерневшие глаза Немцева молниеносно перемещаются на мою руку.

— Блять… — хрипит он, морщась в сумасшедше чувственной гримасе и запрокидывая голову.

От этого опять прошибает пот и сбивается дыхание.

В эти секунды я напрочь забываю о том, что мы сейчас не одни!

Его челюсть напрягается, и он снова пытается заглушить свой стон, опустив руки вдоль тела и вцепившись пальцами в край ванны.

Боже…

Он собирается кончить?

Его шея и плечи каменеют, а взгляд из-под полуопущенных век прокатывается по моему телу сверху вниз, цепляясь то за мою ноющую грудь, то за пылающее от возбуждения лицо.

Это ужасно! Ужасно, потому что всё это могло бы быть просто отвратительным! Могло бы быть грязным и пошлым, если бы хоть на миллиметр сдвинуть с места некоторые составляющие этого спектакля.

Может, поэтому он вцепился в этот чёртов бортик до побеления костяшек? Потому что тоже прекрасно это понимает? Понимает, что я вижу ровно столько, чтобы мы не превратились в участников какой-нибудь общажной оргии...

По моему позвоночнику стекает капля пота.

Я уверена в том, что для него эта игра — такой же эксперимент, как и для меня. И я вижу, как его щёки становятся красными, когда он пытается подавить дрожь от накрывшего оргазма, приоткрыв губы и уронив на грудь темноволосую голову.

В моём животе происходит переворот. Сжимаю бёдра и, не дожидаясь, пока Немцева отпустит, толкаю пальцами дверь, бесшумно испаряясь из помещения.

На ватных ногах выхожу в шумный коридор, пытаясь вспомнить, зачем я вообще сюда приходила!

— Спасибо… — неосмысленно улыбаюсь Мартину, забирая у него свой наполненный льдом и мятой стакан.

Закусив губу, осматриваюсь вокруг.

Выпитое залпом “Мохито” царапает горло.

— Где твоя сестра? — сиплю и откашливаюсь, снова суя Мартину стакан.

— Здесь где-то, — неопределенно отвечает он, наблюдая за бассейном поверх моей головы.

То есть они не встречаются? Или у них свободные отношения? Как вообще это понимать?

Дёрнув за ширинку своих шорт, стягиваю их по бёдрам.

Оголив задницу, одетую в микроскопические бикини, отдаю мобильный этому чистокровному арийцу и с разбега сигаю в бассейн.

Остывшая за вечер вода поглощает с головой. Заткнув нос, ухожу на дно, а потом возвращаюсь на поверхность, оттолкнувшись от него ногами. В уши врывается шум музыки и вечеринки, а в голове просветляется.

Выбравшись из бассейна, снова осматриваюсь, но вокруг только потоки незнакомых лиц.

О, да чтоб тебя!

— Я поеду. Созвонимся, — говорю Мартину, выдернув из его рук свои вещи.

Спустя сорок минут принимаю душ и падаю в свою постель. Перевернувшись на живот, накрываю голову подушкой. Сучу ногами по матрасу, чувствуя зудящую и садняшую неудовлетворенность во всём теле.

До меня вдруг доходит, что за последний час я ни разу не вспомнила о Егоре и о всём том дерьме, которое ждёт меня по возвращении домой.

Куда там!

Рычу, вспоминая искажённое удовольствием нескладное лицо. Загорелое тело, через которое волнами проходит оргазм, его частое дыхание… его голодный взгляд, ползущий по моему телу.

Я никогда в жизни не испытывала такого сильного сексуального возбуждения просто из воздуха!

Чертыхнувшись, отбрасываю подушку и, перевернувшись на спину, задираю майку.

Обхватываю пальцами ноющую грудь, представляя на месте своей руки другую руку.

Боже ты мой!

Кажется, этот непонятный урюк очень даже в моём вкусе…

Глава 6

Тихое хихиканье над головой вынуждает меня приоткрыть один глаз. В него ударяет яркий свет, будто кто-то тычет в моё лицо фонарём. Дёргаю одеяло, пытаясь натянуть его на голову, но не выходит, потому что кто-то прижал его слева.

— Кыш… — бормочу, дёргая опять.