Разорви себе мозг! Путь в мир без страха, или Жизнь и приключения Влада Штангера

Первыми вышли милиционеры. Они хорошо отработали заплаченные им деньги. Угадаете с трех раз, кто сдал, как найти Влада?

Правильно! Отмщенная красавица! Хотя причина, конечно, не в ней! Влад был возмущен до глубины души, что этот урод, в своем чванстве и тупости, даже не поинтересовался, КТО ЛЮБОВНИК его танцорки!

Рассказывают друзья, что, пока Влада держали в застенках, Вова, его Старший Товарищ, бегал по офису и кричал:

– РЫЦАРЬ, БЛЯ! МУШКЕТЕР, БЛЯ! Д’АРТАНЬЯН ХРЕНОВ, БЛЯ!

Его жена Лина, с которой Вова, как правило, советовался, сказала:

– Вова, конечно он идиот! Конечно, придурок! Но, Вова, КАКОЙ МУЖИК! Вова, вытащи его!

Вова вытащил Влада.

Какое-то время Влад ждал неприятностей от недобитого урода, но через три месяца того застрелили в какой-то левой разборке. А Влад нашел себе еще более головняковую даму.

Но это уже совсем другая история…

Горы

Влад не очень любил горы. В горах он испытывал внутреннее напряжение. И если покрытые «зеленкой» холмы и предгорья были ему по сердцу, то уносящиеся в небо заснеженные пики напрягали.

Два вида гор знал Влад: Кавказ и Памир. На Кавказе в Республике Горная жил Мудрец, который на многое открыл Владу глаза. На Памире жил полковник запаса, который там «работал шейхом».

Шейх – это по-арабски «старец», «владыка». Слово «шейх» в исламском мире имеет три значения:

1) духовный лидер суфийского тариката (братства);

2) богатый и влиятельный мужчина;

3) правитель области с мусульманским населением.

В одной из областей Памира правил такой шейх. Хороший, давний знакомый Влада. Откуда у Влада знакомые шейхи Памирских гор? Да просто когда-то полковник Исмаилов, выпускник Академии Генштаба ВС СССР командовал частью, в которой служил Влад.

Памирцы – это вам не Ровшан с Джамшудом из Вашей Раши! Они, по их мнению, потомки воинов гарнизонов Искандара Зулькарнайна (Александра Македонского), которого мусульмане считают одним из Пророков. Неизвестно, так это или нет, но светлоглазых и русоголовых среди них – половина!

И репутация у них в Азии, примерно, как у чеченцев в России…

Самолетом Москва – Хунжент, а дальше автобусами. А дальше Влада встретил высокий памирец, стоящий возле «Ниссан-патроля» времен холодной войны.

–  Ас-салам алейкум!

– Ваалейкум ас-салам!

– Как ваши дела?

–  Амас яхши, рахмат. Альхамду ли Ллях! Кор хуп! Озин кандай сен?

– Хуп! Альхамдулиллях!

– Гетмтык?

– Поехали!

И по горному «серпантину» помчался, дребезжа, заслуженный ветеран японского автопрома.

На заднем сиденье «весло», между сиденьями – пара рожков. Пейзажи – для ценителей – рай. Но Влад, как настоящий воин, при первой же возможности захрапел. Когда еще удастся выспаться…

На закате въехали в укрепленную деревню исмаилитов.

Заехали во двор. Вооруженные мужчины – гвардия шейха – открыли ворота!

Седой высокий мужчина в сопровождении трех вооруженных бородачей пошел навстречу Владу.

– Здравия желаю, товарищ полков…

– Отставить! Ас-салам алейкум , брат! Я шейх, все-таки, а не кяфирский вояка!

–  Ваалейкум ас-салам! Теперь я буду знать, где шейхов готовят, Умар-Ака!

– Где же?

– В Академии Генштаба.

– И то верно! Голоден, брат?

– Нет! – хотя Влад с утра ничего не ел, но это была бы бестактность.

– Я собираюсь ужинать, брат! Сразу после Магриба. Составишь мне компанию?

– С удовольствием, Умар-Ака!

После вечерней молитвы приступили к неторопливому ужину.

– Умар-Ака, – первым заговорил о деле Влад. – Послезавтра в Хунжент прилетают москвичи, как договорились.

Спецы по камешкам. Тут всяких камушков хватает – на безымянном пальце Влада поблескивал рубин, найденный им в этих горах. Обточенный и вставленный в серебро здешними ювелирами…

– Хорошо, брат! Но не доверяю я москвичам. Давай так: я сделаю вид, что не понимаю по-русски, а ты будешь мне переводить.

– Но, Ака, я же не знаю памирского?..

– А ты переводи на татарский.

– Но ты же татарского не знаешь?

– Но русский-то я знаю!

– Верно! Это я с дороги туплю!

Действительно, полковник Умар Исмаилов, комсорг курса Высшего Командного Общевойскового училища имени Кирова, говорил по-русски, как диктор ленинградского телевидения.

– Брат, иша-салад !

Время ночной молитвы. Потом спать!

Привезя москвичей, Влад стал переводить. С русского, который Шейх знал не хуже него, на тюркский, который шейх знал очень плохо.

Речь шла об условиях перевоза камешков, минуя алчную душанбинскую хунту. Москвичи сначала стеснялись и скромничали, потом распоясались и стали прямо при Исмаилове обсуждать его же.

Шейх с сильным акцентом и «без падежов» спросил на тюркском:

– Брат, а может быть, отрезать этим ублюдкам головы и отправить посылкой в Москву?

–  Бу екмаса кяряк, Умар-Ака, джяман айтынсен! (Этого не надо, Умар-Ака, плохо сказал.)

– Ладно, пусть в Москву возвращаются. Скажи, думать будем.

Москвичей поводили. Идиоты так и не поняли, на каком тоненьком волоске висела их жизнь….

Утром Влад наблюдал, как горцы готовятся к войне.