Читаем Разорвать порочный круг (СИ) полностью

Разорвать порочный круг (СИ)

Быстрый путь — это медленный путь. (с) Альтернативное развитие событий. Как могла бы сложиться история, если бы побег Сансы не удался? В сюжетной линии присутствует как экшн, так и психология. Последнее пишется с учетом как познаний в этой области, так и со своего собственного опыта. По ходу истории лечим персонажей, которых надо лечить, и вправляем мозги тем, которым надо. Это AU по всей вселенной.

Автор Неизвестeн

Прочее / Фанфик / Прочие любовные романы / Романы18+

========== Неудавшийся побег ==========

Часть I. Игра на выживание.

— Дядя Петир, вы и вправду уже уезжаете?

В карих глазах мальчишки отразилась немая просьба остаться и промелькнул отблеск обиды за возможно столь скорый отъезд Бейлиша.

— У меня появились неотложные дела на Севере, Робин. К превеликому сожалению, у меня нет времени на промедление. Войско Станниса Баратеона было разбито под Винтерфеллом, Болтоны укрепляют свои позиции, среди Лордов Севера нет единства, а благополучие Сансы Старк как никогда прежде находится под вопросом.

— Вы можете рассчитывать на поддержку моего дома, дядя. Если будет необходимость, то мои люди выступят вместе с вами.

Бейлиш внимательно посмотрел на своего подопечного, аккуратно взвесил все «за» и «против».

— Благодарю за доверие и предложение помощи, лорд Аррен. Однако нет необходимости в выдвижении войск — удача может оказаться не на нашей стороне, а в случае проигрыша мы потеряем куда большее, чем Сансу Старк.

Юный лорд, потупивший взгляд, явно приуныл, о чем свидетельствовали поджатые пухлые губы и смешно, еще совсем по-детски, надутые щеки.

Петир улыбнулся уголками губ и подбадривающе похлопал лорда Аррена по плечу.

— Не волнуйтесь, Робин. Моего отсутствия вы и не заметите. И я даю вам слово, что как только мне предоставится возможность, я обязательно напишу вам письмо, — и, помолчав немного, продолжил: — Я покину замок Рунного камня завтра на рассвете.

***

Плотно закрытые оконные ставни не пропускали ни одного солнечного луча даже в разгар осеннего дня. Звуки повседневной жизни замка долетали до башни уже приглушенными, слившимися в один сплошной равномерный гул, под который было так приятно спать. Или просто лежать, устремив неподвижный взгляд заплаканных глаз в одну точку.

Если бы люди Болтонов не нагнали их в ту ночь, то… то тогда что? Мыслями о таком, казалось бы, столь близком воссоединении с братом-бастардом себе теперь было не помочь, лишь слезы начинали сильнее литься из покрасневших от долгих рыданий глаз.

С ее неудавшейся попытки побега прошло уже больше недели. Больше недели Санса не видела ничего, кроме четырех стен своей комнаты и Болтона, наведывавшегося по ночам. Даже триумфальная победа над войском Баратеона не смягчила гнев мужа за смерть Миранды и удара по его самолюбию. Болтон был в ярости, о чем свидетельствовали до сих пор не зажившие на теле Сансы синяки и глубокий порез на щеке. Что стало с Теоном, одним Старым богам было известно. Создание, предавшее её дом и одновременно с тем нашедшее в себе силы помочь ей бежать, а в этот час упавшее на колени перед своим хозяином в месиво снега, грязи и конского навоза, было просто парализовано ужасом и не могло выдавить из себя ни слова, ни звука. Ведь и мимолетного знакомства с Болтонским бастардом было достаточно для понимания того, что этот зверь был глух к мольбам о пощаде. Его холодные серые глаза в тот момент были похожи на бездонную пустоту. И не было ничего страшнее этой пустоты. А раздувающиеся ноздри и до боли сжатая челюсть были предвестниками надвигающейся бури.

Они стояли с Теоном, замершие на месте словно два кролика перед удавом, не в силах и шелохнуться. Рамси говорил с ними тихим, шелковым, спокойным голосом, вселяющим ужас в его жертв.

Сансу охватила такая паника, что она даже не заметила, как прислужники Рамси с отвращением схватили Теона за его грязное тряпье и оттянули куда-то в сторону. В тот момент последняя из Старков ничего не видела перед собой кроме лица рассерженного, что-то говорящего ей Болтона, но его слова не долетали до ушей девушки — сознание отказывалось воспринимать происходящее с ней. Ее воспоминания о том вечере до сих пор были затянуты легкой туманкой, за которой сознание благоразумно скрывало детали той мрачной ночи.

По приезде в замок Рамси схватил белую как снег Сансу за руку и быстрым шагом повел ее, запутывающуюся ногами в длинном черном дорожном платье, в сторону псарни, что встретила их приглушенным светом догорающих свечей и нестройным лаем охотничьих собак.

Плотно прикрыв за собой дверь, Рамси повернулся лицом к жене.

— Начатое всегда необходимо доводить до конца, ты так не считаешь, дорогая?

Санса промолчала.

Уголки губ Рамси приподнялись в кривой полуулыбке, а в серых глазах заплясали бесы.

— Это ты убила Миранду?

— Нет, мой лорд.

— Жаль… Но тебе бы ведь хотелось самой ее убить?

Санса вздрогнула и резко устремила взгляд на Болтона, стремясь уловить в его словах и выражении лица подсказку на то, что же скрывается под произнесенными словами.

Однако Рамси выглядел как сама невинность: слегка растрепанные темные волосы, широко раскрытые голубые глаза, внимательно смотрящие на нее, мягкий, успокаивающий тембр голоса, больше подходящий для разговора с ребенком. Вот только в глубине его глаз притаился хищник.

В этот самый момент в псарню зашли двое людей, внесших на носилках накрытое белым саваном тело. Опустив свою ношу на землю и получив утвердительный кивок от бастарда, мужчины покинули помещение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное