Разорванный август

Но машина с родственниками благополучно добралась до города. Потом, спустя некоторое время, многие спрашивали, почему Ельцину разрешили беспрепятственно добраться до Белого дома, где он начал организовывать сопротивление союзным властям? Все дело было в общей ситуации, сложившейся за шесть последних лет. Все газеты и журналы столько раз публиковали статьи о сталинских жертвах, незаконных и массовых репрессиях, о палачах из НКВД и ГПУ, что у сотрудников органов безопасности появился своеобразный «синдром вины». За все подобные события вину возлагали именно на них. И не только за исторические события прошлых лет. За события в Вильнюсе тоже возложили вину на военных и сотрудников органов КГБ. Об этом помнили многие. Но самое главное, что сам Крючков не хотел и не мог допустить, чтобы при нем произошли массовые столкновения или большие жертвы. Он был убежден, что все можно решить обычным введением чрезвычайного положения и демонстрацией танков. Поэтому до последней минуты и тянул с приказом об аресте Ельцина и российских политиков, не хотел брать на себя ответственность за подобную акцию. Было арестовано только несколько второстепенных лиц, среди которых оказались печально знаменитые следователи Гдлян и Иванов, так популистски обвинившие Лигачева в получении взяток и оставившие по себе недобрую память в Узбекистане. Ельцин приехал в Белый дом, где уже начали собираться его сторонники, и сразу начал выступать с новыми обращениями. К нему потянулись не только российские политики, здесь стали появляться поддерживающие его народные депутаты СССР, представители региональных властей. Приехал Юрий Лужков со своей супругой Батуриной, которая ждала их первого ребенка. Они сидели в коридоре, недалеко от кабинета Ельцина, сжимая руки друг другу. Оба понимали, что в случае проигрыша российской власти плохо придется всем, кто выступал против союзного руководства.

Этим руководствовались и российские политики. Каждый сознавал, как мгновенно изменится его жизнь и карьера в случае торжества ГКЧП. Это была не борьба за политические идеалы, это была борьба за обычное выживание. Уже потом, через несколько лет, линия раздела пройдет между президентом и многими из его ближайшего окружения. Их тоже объявят заговорщиками и расстреляют из танков. История все расставит по своим местам. Среди тех, кто поддерживал в августовские дни создание Комитета, были люди, в большинстве своем отстаивающие идею, тревожившиеся за судьбу государства, имеющие представление об идеалах, за которые они боролись. Среди их оппонентов тоже были порядочные люди, и многие искренне верили, что сражаются за свободу и демократию. Но были и те, кто думал прежде всего о собственных интересах и новых возможностях. Как показало дальнейшее развитие событий, таких оказалось немало.

Когда Ельцин еще находился в Архангельском, в Кремле, в кабинете Янаева, собрались члены ГКЧП. К десяти часам утра уже были переданы первые заявления, сделаны первые обращения. Но отовсюду приходили сообщения о довольно спокойном развитии событий. Страна словно еще не понимала, что именно происходит. А если и понимала, то вполне принимала и соглашалась с отстранением надоевшего всем Горбачева от власти и введением чрезвычайного положения. Люди просто устали от нарастающих экономических трудностей, разгула криминалитета, политической нестабильности. Потом об этом никто не напишет, но в некоторых местах даже откровенно радовались, что будет наконец наведен порядок.

Объявили, что скоро состоится пресс-конференция членов ГКЧП. Было решено, что вместе с Янаевым в пресс-центре МИДа выступят Бакланов, Пуго, Стародубцев и Тизяков. Крючков и Язов не должны появляться в публичных местах, чтобы не вызвать реакции отторжения. Павлов объявил, что собирает вечером заседание Кабинета министров, и начнется работа согласно постановлениям ГКЧП.

По Москве шли колонны танков. Горожане и гости столицы смотрели на эти боевые машины со смешанным чувством страха и недоумения. Танки двигались как на параде. Уже к полудню маршалу Язову было доложено, что все воинские подразделения, получившие конкретные задания, выдвинуты на места дислокаций. Многие москвичи бросились в магазины запасаться хлебом и другими продуктами. Крючкову сообщали о всех передвижениях Ельцина и его семьи. Узнав, что семья Ельцина прячется в квартире одного из его охранников в Кунцеве, Крючков даже улыбнулся.

– Это такая глупость! Наивно полагать, что можно спрятаться от сотрудников КГБ, которые не узнают, куда именно уехала машина с его родственникам. Все делаем на уровне дилетантов, – проворчал он.