РАЗОРВАННЫЕ ЦЕПИ

— Во всем содействовать следствию по делу, признать свою вину и просить мужа о ходатайстве перед судом смягчить вам наказание. Вы воспитываете малолетнего сына, возможно суд учтет это обстоятельство, и до его четырнадцати лет согласится на отсрочку приговора.

— Как все ваши слова сочетаются с тем, что мне только что зачитывал адвокат? Что мой муж собирается по суду отобрать у меня сына, как у наркоманки? Суд тоже это все учтет?

Следователь задумался на несколько секунд, но все же ответил на мой вопрос:

— Так поэтому я и говорю, что очень много сейчас зависит от вашего мужа! Поймите, надо договариваться, идти навстречу и пытаться всеми способами смягчить вашу участь и убавить конечный срок по приговору. За решеткой женщинам тяжело, там каждый день за неделю покажется. И если есть возможность получить вместо пяти лет только три, то за это надо хвататься.

— Вот теперь мне все понятно! Андрей Васильевич, а вы не боитесь, что я подам жалобу на ваши действия? Вы так уверены в своей непогрешимости? Или в вашем воображении я уже приговорена и сижу за решеткой, откуда нелегко достучаться до правосудия? А где проходит наша беседа? Это какое-то специальное помещение? Я на допросе?

— Это просто беседа адвоката с подзащитным. Ваш адвокат пригласил меня на ней поприсутствовать.

— Мой адвокат? Вот этот? В нарушение всех действующих постановлений и законов? Прошу вас незамедлительно предоставить мне текст всех статей уголовно-процессуального кодекса и прочего, где лично смогу все это прочитать. А до этого, я отказываюсь играть роль преступницы в спектакле, который вы разыгрываете по чьей-то указке. Может, удовлетворите мое любопытство, по чьей же? Нет, не хотите? Тогда не скажу ни слова вот с этой минуты. Я не могу продолжать, ввиду того, что нахожусь в тяжелом психологическом состоянии, в своего рода стрессе. Вы добили мою психику своими показаниями соседей.

— Полина Антоновна, вы хорошо подумали над своими действиями? Вы усугубляете свое положение и делаете его хуже. Ваше нахождение у нас может затянуться, и вы попадете домой гораздо позднее.

— Вот так и думала, что вы тут специально меня держите! Что ж, готова посмотреть, как далеко вы можете зайти, но сотрудничать с вами больше не хочу, — что бы я ни сделала, вы будете следовать своему плану.

И вот я вновь в своем знакомом бомжатнике, в который вернулась после того, как демонстративно «закрыла» рот, и упорно его не открывала на все попытки меня разговорить.

Смешно, но как эти люди старались отрабатывать полученные денежки! Прекрасно понимаю, что за бесплатно так не «роют землю», добиваясь нужного результата. Только деньги, большие деньги, сподвигнут приложить массу усилий, чтобы клиент остался доволен и оплатил обещанное.

Особенно адвокатишка, вот кто соловьем заливался, показывая, как он печется о моем плачевном состоянии. И беспрестанно подпихивал при этом какие-то бланки, которые немедленно надо подписать, и тогда до суда меня никто не побеспокоит, буду дожидаться его дома, в привычных и комфортных условиях.

Поняв, что я не собираюсь ставить подпись, меня вернули в комариный рай с синими стенами.

Правда, совсем ненадолго. Не успела подумать о том, как заставить этих гадов меня накормить, потому что желудок в конвульсиях прилип к позвоночнику, как к родному, громко жалуясь на нерадивую хозяйку, за мной неожиданно пришли.

На этот раз меня привезли в ИВС, именно так на мой вопрос ответили принимающие, и видя, что я не понимаю, расшифровали странную аббревиатуру, как изолятор временного содержания, где я буду дожидаться окончания срока своего «ограничения свободы». Опять передача сопроводительных документов, опрос, тщательный личный досмотр, фотографирование и душ, которому я радовалась, как ребенок. Кто умывался в общественном туалете полиции холодной водой без мыла и зубной щетки, слыша за дверью шаги конвоира, тот поймет мою радость от сего нехитрого действия. И, наконец-то, мне предложили поесть, правда из всего обеда, а потом и ужина, я смогла запихнуть в себя немного бурды под названием «суп», и капустное второе блюдо непонятного рецепта, но после суточной голодовки и такая еда меня обрадовала. Да два ломтя хлеба с тонко размазанными кусочками спреда. Хорошо хоть, кипятка наливали вволю, и соседка поделилась пакетиками с чаем. Да, негусто кормят сегодняшних задержанных всех мастей, но все лучше, чем ничего. Глядя, как жадно наворачивает капусту соседка, поинтересовалась, сколько она здесь находится, и оказалось, что отбывает здесь административный арест уже десятые сутки за драку с сожителем. Никогда бы не подумала, этакая приличная на вид женщина. Бедная, вон как оголодала, если подчистила все со своей тарелки. Но чужие дела меня мало интересовали, после утоления нужд тела, мной опять овладели невеселые раздумья.

Алексей, мой муж, но теперь уже не любимый… Все случившееся разом положило конец отношениям, наивным мыслям, мечтам, глупым желаниям о любви и тихом семейном счастье.