Разорванное небо

Корсар почувствовал, что с него хватит. «Какое хорошее, невысокое окно», – подумал он и, взяв пистолет-пулемет левой рукой, медленно, словно во сне, положил правую на подоконник. Голоса продолжали бить в уши, но Корсар больше не хотел слушать их. Он хотел, чтобы они замолчали. Навсегда. И этот низкий, обладатель которого сидит, кажется, напротив окна, и тот другой голос, идущий справа. «Человек счастлив, когда то, что он хочет сделать, совпадает с тем, что он сделать должен. Буду счастливым». Корсар глубоко вздохнул и, не думая больше ни о чем, легко, одним движением перенес тело через подоконник.

В глаза ударил красноватый свет, и на какое-то мгновение все словно застыло. Застыла музыка, застыл бармен за полукруглой стойкой в левом углу, застыли две смуглые девицы, за деланной истерической веселостью которых угадывалась обреченность. Застыли их спутники в полевой форме армии Соединенных Штатов. Владелец хриплого баса действительно оказался негром, только худощавым и высоким, с выделяющимися на длинном лице выпуклыми как сливы глазами, а писклявый – огромным латиносом с шеей как телеграфный столб и в темных очках. Это ночью-то!

Корсар не успел удивиться. Оцепенение отпустило обитателей дома, и сержант-латинос начал вставать.

Испугаться Андрей не успел. Сердце екнуло, а руки все сделали сами. Резкий разворот корпуса, короткий выпад рамой откинутого металлического приклада – и лицо, которое он так и не успел как следует рассмотреть, бледным пятном провалилось вбок и назад. Со скрежещущим всхлипом слабо вскинулись руки. Негр уже вскочил, отбросив стул, но Корсар пнул низкую столешницу, и та въехала сержанту в ноги, чуть ниже паха. Негр явно не зря получил свои нашивки. Он покачнулся, но оперся ладонями, устоял, с силой оттолкнул бодливый предмет мебели обратно на Корсара и тут же нырнул за упавшей на пол во время первого толчка автоматической винтовкой. Но медленно, слишком медленно. Сделав резкий замах, Корсар с силой оттолкнулся правой ногой и взмыл над поехавшим в его сторону столом. Его гигантская тень темным, угрожающим призраком колыхнулась на стене. Негр стремительно сгибался и разворачивался, сжимая в руках винтовку, когда острое ребро крепкой крупнорубчатой подошвы жестко врезалось ему сбоку под челюсть. Неслышно хрустнули сместившиеся шейные позвонки, и обмякшее тело отлетело назад, опрокидывая хлипкие столики. Корсар, ощутив окончательность своего удара, мягко приземлился и тут же развернулся к первому противнику. Ноги широко расставлены и чуть согнуты, автомат наизготовку перед грудью.

Да, вовремя. Сержант легкой пехоты, едва очнувшись, почти не соображая от боли, сумел приподняться на одно колено и зашарил рукой по поясу в поисках кобуры с пятнадцатизарядной армейской «береттой». В том, что он умеет с ней обращаться, сомневаться не приходилось, хотя движения его пальцев были судорожны – сказывались последствия шока. Приклад «бизона» – один из самых простых и прочных складных прикладов в мире – сломал ему с десяток белых стопроцентно американских зубов. Кровь густо стекала у сержанта по подбородку, а пальцы вот-вот зацепят нейлоновый клапан. Корсар заметил это уже на бегу. Перед ним был тот, кто намеревался получить награду за его голову, и он не даст ему ни малейшего шанса. Жгучая ненависть заставила Корсара швырнуть автомат на стол и вырвать из ножен короткий клинок. Он с налета коленом опрокинул латиноса обратно на пол, наступил на державшую пистолет ладонь, прижал его голову левой рукой к полу и вонзил черненое лезвие в мощную шею. Американец дернулся, едва не сбросив Андрея с себя, но быстро затих. Корсар машинально вытер руки и нож об одежду поверженного врага, распрямился и огляделся вокруг. Неожиданно он снова стал различать звуки. Журчала музыка, пронзительно визжала одна из девиц.

Корсар повернулся и, забирая со стола «бизон», подавил в себе страстное желание дать ей пощечину, но прошел мимо и склонился над негром. Посеревшее лицо с мертвым оскалом и белками закатившихся под лоб глаз. Корсар еле удержался, чтобы не пнуть труп ногой. Адреналин продолжал бушевать в крови, когда Андрей двинулся к стойке бара, – это его, видимо, и спасло. Натянутые как струны нервы среагировали мгновенно. Едва прогремели первые выстрелы, Корсар бросился на пол, перекатился на спину, автомат задрожал у него в руках. Андрей еще ничего как следует не сообразил, а «бизон» уже выплюнул полмагазина, нащупывая раскаленной струёй серую фигуру, поблескивающую кокардой на берете и серебряными угольниками на погонах, что снаружи через окно суматошно поливала бар огнем «Калашникова». Вдруг все закончилось. Кажется, он все-таки достал этого не вовремя опомнившегося часового. Точно, достал. Он вспомнил глухой хруст, с которым свинец входил в человеческое тело. Обрушилась тишина.