Разочарование разбуженной девочки

Хотела сказать, как тут вошел Лев с этим, самым, ну, кобелиной. Я, не изменяя, своего положения тела в кресле вращаюсь, обернувшись к ним, вижу, как они оба уставились на мои задранные и оголенные до не приличия ляжки. Я ведь все продумала до мелочей. И специально одела не колготки, а чулки с поясом. Так, что они, наверняка увидели не только ляжки, голую ногу, но и краешек ножки в чулочке.

Наслаждаюсь Мхатовской паузой. Как я?!

- Ты, зачем пришла? – Спрашивает Лев и к столу отходит. И на мать смотрит вопрошающе.

А я, как сидела, так и остаюсь сидеть, только я теперь уже к нему спиной. Моя задача не Льва соблазнять, а этого кобелино. 

-Между прочем, в хороших учреждениях принято здороваться с дамами, а не спрашивать!

Первый, кто реагирует, на это, Кобелино. Здоровается и представляется. Точно, как же я точно все рассчитала!  И пока родичи все пытаются выяснить причину моего появления я этому, своему будущему первооткрывателю, говорю.

             - Анатолий Петрович, вы бы меня познакомили с вашим учреждением поближе. А то я так и ни разу у вас не была. Покажите, где вы работаете? Расскажите, как?

Конечно все это враки. Просто я играю Ва-банк. Говорю так, потому что знаю, наверняка о том, что он меня раньше даже не заметил, когда я к матери приходила и не раз. Мама что-то пытается предпринять, но я ее так по взрослому, отечески осаждаю и говорю.

-  А вы, не волнуйтесь, работайте! Мне все Анатолий Петрович покажет. Правда, Толик?

 Встаю, а он мне услужливо ручку подает, и, под изумленные взгляды, мы с ним выходим из кабинета.  Толик  буквально таит на глазах. Я вижу такие детали, о которых он даже не догадывается. Ведь я же не просто так пред ним появляюсь, я его, со всех сторон атакую невидимыми сексуальными сигналами. Это я их изучила самостоятельно по книге одного английского врача, сексолога. Так, что пока мы с ним шли, я ему такие испытания устроила, что увидела, как в глазах его загорелся такой интерес ко мне, что я поняла, это уже опасно. А, что я? Ну я же экспериментировала, импровизировала. Сначала я на его руку оперлась, и пока он меня на одной ножке удерживал, я как будто-бы, туфельку поправляла. На самом деле, я нагнулась пониже и поняла, что я его просто разбомбила своими сиськами. Вы представляете? Оказывается это так интересно, когда мужик тебя глазами просто пожирает. А он, пожирал! Я это увидела, когда выпрямилась. Но мне-то этого мало! Мне его надо так приклеить к себе, что бы он меня и провожал до самого дома. И обязательно должен был сегодня целовать в подъезде. Кстати, на всю операцию, я всего три дня отвела. Не больше! Поэтому, я ему сразу же, как только мы к нему в кабинет зашли, говорю так, по- товарищески, и интимно.

-Толечек! А где у вас тут туалет? Вы меня не проводите?

Смех, да и только! Но, действует. Пока он меня ведет в туалет, я успеваю заметить переполох в этом бабьем царстве. То одна, то вторая выскакивают в белых халатах в коридор, и уже начинают языками чесать, осуждающе. И пока я в туалетной комнате стою, смеюсь беззвучно перед зеркалом, себя разглядываю, он, как часовой, при туалетных дверях стоит, стережет мою невинность. Смешно ведь,  в самом-то деле?

Когда я выхожу, то кобелек мой мне говорит, что меня просили к директору зайти.

Пожимаю плечами и ему так жеманно говорю.

-Что ж, видно нам не судьба. А, впрочем?

-Толик, мне право и неудобно вас об этом просить?  А вы, меня не сможете на машине своей подвести до дома? Его реакция мгновенна. Все одобрено, на все готовый.

- Спасибо, большое! Я вам так благодарна! Подождите, пожалуйста, я сейчас!

Захожу в кабинет. Мама одна. Она на меня смотрит строго и вопросительно. Я молчу. Стою себе с независимым видом, картинки разглядываю. Она первая говорит.

- Это ты, Надя, специально? Это мне, что? Упрек? Неужели мы так должны разговаривать? Что же случилось?

- А ты, мама, подумай? Почему твоя дочь молчала и не словом, не пол словом тебе не ответила на скандалы и упреки. Тебе, что же, объяснять надо все, как Катьке. Ты, что маленький ребенок и не видишь уже ничего вокруг? Ты не видишь, что я уже взрослая, что я имею право на свою собственную и самостоятельную жизнь! Почему ты меня осуждаешь? Почему не спросила меня ни разу, как мне, что со мной? Ты, что не видишь, как мне тяжело было все эти годы? Когда, ни будь, нет, не сейчас, потом, ты захочешь узнать, как твоей дочери, приходилось жить с отчимом, и как она за тебя боролась, за твою семью! Не хотела я тебе ничего говорить и не скажу, никогда. Ты уж меня прости, за эту демонстрацию? Просто я тебе и ему, всем вам показала в ответ, что я могу, что мне только стоит захотеть, и я получу все, без твоего участия. Мама! Ты увидела, что я взрослая? Ты, поняла, наконец-то? Не говори мне ни о чем. Я все равно, слушать не буду. И потом, меня уже Толик ваш ждет. Как вы называете его? Кобелино!

Подошла к двери и добавила строго.

- И не лезь ко мне, не осуждай! Я ведь тебя не осуждала и в твою жизнь не лезла!

Я любила тебя и люблю, но уже не как девочка, а как взрослая женщина, свою мать. Кстати, хорошую!