Разобщённые (ЛП)

— Мы создадим вокруг тебя мистическую атмосферу, — растолковывала ему Роберта во время одной из их бесед на эту тему. — Будем играть на их детском пристрастии ко всяческой экзотике до тех пор, пока публика не начнёт топать ногами, желая узнать больше.

— Стриптиз, — уронил Кэм.

— Э... ну да, что-то вроде. Более возвышенная версия той же концепции, — признала наставница. — Как только рекламная компания достигнет этого пункта, ты выйдешь на всеобщее обозрение, но не как диковинка, а как знаменитость. И когда наконец ты снизойдёшь до интервью, они будут проходить на наших условиях.

— На моих, — поправил Кэм.

— Да, конечно. На твоих условиях.

И сейчас, глядя на Рису сквозь одностороннее зеркало, он размышляет: что могло бы побудить эту девушку тоже согласиться на его условия? Роберта говорила, что он может заполучить всё, чего только пожелает; но как сделать так, чтобы то, вернее, та, кого он желает больше всего на свете — Риса — захотела быть с ним без принуждения, по собственной воле?

— Кэм, прошу тебя, пойдём. Мы опаздываем.

Кэм встаёт, но перед тем как выйти за дверь, бросает последний взгляд через стекло на Рису, которой уже удалось забраться в постель. Она лежит там на спине, вытянувшись во весь рост и угрюмо уставившись в потолок; затем закрывает глаза.

«Словно спящая вечным сном принцесса, — думает Кэм. — Но я освобожу твоё сердце от душащих его ядовитых лиан. И тогда тебе не останется иного выбора, кроме как полюбить меня».

30 • Нельсон

Юнокоп, ставший орган-пиратом, бросает все дела и едет проверить одну из самых ценных своих ловушек. К сожалению, расположена она не очень удачно — в районе, который затопляется во время ураганов. Нет ничего более противного душе, чем утонувшая добыча. Если не считать процесса избавления от трупа. Нельсон с удовольствием продолжил бы прочёсывать страну в поисках убежищ беглых расплётов в надежде найти в одном из них Коннора Ласситера, но поскольку на Среднем Западе ожидается сильная буря, стоит проверить, как там поживает его западня.

Она представляет собой кусок дренажной трубы — бетонный цилиндр пяти футов в высоту и двадцати футов в длину, лежащий на пустыре, за который ни один фермер не брался уже много лет. Таких труб здесь с десяток — валяются, заросшие травой, после того как очередной проект общественных работ... хм... вылетел в трубу. Здесь отличное место для беглых расплётов; к тому же в одной из труб спрятан целый склад консервных банок с едой. А внутренняя поверхность трубы покрыта сверхклейкой смолой, которая намертво прилипает и к одежде, и к коже, так что если уж влип в неё — не вырвешься, как будто тебя зацементировали. Нельсону доставляет извращённое удовольствие думать, что он ловит расплётов тем же способом, каким другие люди ловят тараканов.

Ну, само собой — в трубе сидит пацан. Как муха в паутине.

— Помогите! — кричит он. — Пожалста, помогите мне!

Пацан худющий, и физиономия у него обильно усыпана угрями, а зубы кривые и жёлтые от жевания табака. А может, они у него такие с рождения. Словом, экземпляр не ахти, на чёрном рынке на много не потянет. Патлы сбились в колтун от клея, хотя, как подозревает Нельсон, в чистом виде они вряд ли лучше.

— О Боже! Что с тобой случилось? — восклицает Нельсон с деланной заботливостью.

— Да тут фиговина какая-то, клей или типа того! Я в ней засел!

— Хорошо, — говорит Нельсон, — я помогу тебе. У меня в фургоне есть немного средства для удаления клея.

Вообще-то, средство у него здесь, при себе. Он делает вид, будто убегает, потом прибегает обратно, смачивает тряпку отвратительно пахнущей жидкостью, залезает в трубу и промокает одежду и кожу пацана. Понемножку тот отлепляется от стенок и пола трубы.

— Спасибо, мистер, — говорит пацан. — Огромное спасибо!

Нельсон вылезает наружу и ждёт у отверстия трубы, пока пацан, липкий, перемазанный клеем и вонючей гадостью, такой же мерзкий, как только что родившийся младенец, не подползёт к выходу. Продравшись на свет божий, этот дурень начинает наконец соображать.

— Э, постойте... А почему это у вас жидкость от клея оказалась так близко, прям под рукой?..

Нельсон не даёт ему шанса закончить фразу. Он хватает мальчишку, заламывает ему руки за спину и стягивает запястья капроновым шнуром. Потом толкает на землю и втыкает в него анализатор ДНК.

— Уильям Уоттс, — объявляет Нельсон, и мальчишка стонет. — В бегах четыре дня. Плоховатое место для схрона, а?

— Не отдавайте меня копам! — визжит Уоттс. — Не отдавайте меня копам!

— Ну конечно не отдам! — уверяет его Нельсон. — Какие копы! Ты пойдёшь на чёрный рынок, голубчик, а мне отвалится неплохая денежка. Дзынь-дзынь! Знаешь, как монетки звенят?

Мальчик одновременно краснеет и бледнеет, лицо его покрывается пятнами, а глаза округляются. Нельсон собирается сделать ему подкожное впрыскивание. Но это не транквилизатор.

— Антибиотики, — поясняет бывший юнокоп мальчику. — Чтобы вычистить всякую заразу, которой ты нахватался в этой трубе. А также и ту, что жила в тебе до трубы. Словом, всё, что можно.

— Пожалста, мистер, не надо... ну пожа-алста...