Разоблаченный любовник

— Я покажу тебе твою комнату, — произнесла Бэт. — Ты выглядишь так, будто готова свалиться.

Королева повела Мариссу вверх по роскошной лестнице, и пока они шли, Марисса глянула через плечо. На лице Рофа было абсолютно безжалостное выражение, подбородок застыл, словно бетон.

Она была вынуждена остановиться.

— Вы уверены? — спросила она его.

Он еще сильней напрягся.

— Твой брат мастерски умеет выводить меня из себя.

— Я не хотела причинять вам беспокойство…

Роф не дал ей закончить.

— Это из-за Бутча, не так ли? Ви сказал мне, что ты пришла к копу и вытащила его. Дай угадаю… Хэйверс не оценил твою близость к нашему человеку, правильно?

Марисса смогла лишь кивнуть.

— Как я уже сказал, твой брат ужасно меня бесит. Бутч — наш парень, даже если он не в Братстве, и все, кто заботятся о нем, заботятся и о нас. Так что ты можешь поселиться здесь до конца своей жизни, и хватит об этом. — Роф подошел к основанию лестницы. — Гребаный Хэйверс. Гребаный идиот. Я найду Ви и сообщу, что ты здесь. Бутча пока нет рядом, но Ви знает, где найти его.

— О…. нет, вам не нужно…

Роф не остановился, не колебался ни минуты, напоминая ей, что не стоило говорить королю, что ему делать. Даже если это было из разряда: «О, вам не нужно об этом беспокоиться».

— Хм, — прошептала Бэт, — хорошо хоть, что он не вооружен сейчас.

— Я удивлена, что он так сильно озабочен.

— Ты шутишь? Да это же ужасно. Выгнать тебя прямо перед рассветом? В любом случае, давай устроим тебя.

Марисса сопротивлялась нежному потягиванию.

— Вы так благосклонно встретили меня. Как вы можете быть такой…

— Марисса. — Темно-синие глаза Бэт излучали спокойствие. — Ты спасла мужчину, которого я люблю. Когда он был ранен, а моя кровь была недостаточно сильной, ты сохранила ему жизнь, дав свое запястье. Будем предельно честными. Нет абсолютно ничего, чего бы я не сделала для тебя.

Когда наступил рассвет, и лучи солнца проникли в пентхаус, Бутч проснулся полностью возбужденный и вжимающий свои бедра в скомканные атласные простыни. Покрытая потом кожа была гиперчувствительной, а эрекция пульсировала.

Сонный, не понимающий, что реально, а что лишь мечта, Бутч потянулся вниз. Расстегнул ремень. Спустил брюки и боксеры.

Изображения Мариссы зароились в его голове, наполовину фантазии, в которых он затерялся, наполовину — воспоминания о ней. Его рука нашла ритм, но он не был уверен, что сам осуществлял поглаживания… Может, это была она… Боже, он хотел, чтобы это была она.

Он закрыл глаза и выгнул спину. О, да. Так хорошо.

Но потом он проснулся.

Осознав, что творит, он взбесился. Разозлившись на себя и на то, что делал, он грубо сжимал ладонь, пока не чертыхнулся и не кончил. Он даже не мог назвать это оргазмом. Скорее это было похоже на громкое ругательство, вырвавшееся у члена.

С тошнотворным страхом, он собрался с духом и посмотрел на руку.

И упал на кровать от облегчения. По крайней мере, хоть что-то вернулось в норму.

Скинув брюки и вытершись боксерами, он направился в ванную и включил душ. Находясь под струей воды, он мог думать лишь о Мариссе. Он скучал по ней с жалящей жаждой, тянущей болью, напомнившей ему, как он год назад бросил курить.

Пластырь от этой хвори еще не изобрели.

Когда он вышел из ванной с полотенцем вокруг бедер, его новый сотовый телефон звонил. Он покопался в подушках и, наконец, нашел штуковину.

— Да, Ви? — прохрипел мужчина. Блин, его голос всегда хрипел по утрам, и сегодняшнее не было исключением… Он звучал, словно двигатель автомобиля на холостом ходу.

Окей, ну это было в его пользу.

— Марисса переехала к нам.

— Что? — Он рухнул на матрас. — Что ты несешь?

— Хэйверс выгнал ее.

— Из-за меня?

— Ага.

— Этот ублюдок…

— Она в особняке, так что не волнуйся о ее безопасности. Но она чертовски напугана.

— Ага. — Бутч откинулся на кровати. Осознал, что мышцы на его бедрах задергались от нужды попасть к ней.

— Как я сказал, она в порядке. Хочешь, чтобы я привел ее к тебе вечером?

Бутч рукой прикрыл глаза. Мысль, что кто-то хоть как-нибудь причинит ей боль, делала его абсолютно ненормальным. До грани жестокости.

— Бутч? Алло?

Марисса устроилась на кровати с балдахином, натянув простыни до шеи, жалея, что была раздетой. Но проблема в том, что ей нечего было надеть.

Боже, пускай никто ее здесь не побеспокоит, но эта нагота казалась… неправильной. Позорной, хотя никто и не узнает.

Она оглянулась вокруг. Предоставленная ей красивая комната, отделанная в ярко-синем льне, была украшена шторами, покрывалами, креслом и висящей на стене пасторальной картиной, на которой были изображены леди и ее стоящий на коленях поклонник.

Не совсем то, на что ей хотелось сейчас смотреть. Двое французских любовников стесняли ее, поражая ее не визуально, но аудиально, хаотичным стаккато того, чего у них с Бутчем не было. И никогда не будет.

Чтобы решить проблему, она выключила свет и закрыла глаза. Визуальный вариант затычек для ушей творил чудеса.