Разоблачение. Повести, рассказы, стихи, пьесы, статьи

ИВАНОВ. Ты сможешь моему сыну в институт заявление перебросить? Я сейчас напишу заявление, а тебе его передам — выполнишь просьбу?

УРКА. Сдохну, а выполню.

ИВАНОВ. Нет, ты уж, пожалуйста, не сдыхай. Бумага есть?

УРКА. Бумага есть, только она не нужна. Нельзя с бумагой дело иметь. Вы мне говорите, я наизусть запомню, а потом, с этапа — переброшу.

ИВАНОВ. Да? Ну, тогда ложись и слушай...

УРКА. Да нет, я на шухере постою, а то заметят.

ИВАНОВ. Знаешь что: ты в России живешь, так изволь по-русски и говорить.

УРКА. Виноват, товарищ Иванов! Только «шухер» — он и по-русски «шухер»! Диктуйте, запоминаю.

ИВАНОВ. Ну, запоминай: Москва, Генералиссимусу Иосифу Виссарионовичу Сталину...

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина первая

Комната С е м е н а. Н А Д Я читает вслух. СЕМЕН сидит у стола и внимательно смотрит в одну точку.

НАДЯ. Кабус Намэ. Глава двадцать девятая: о том, как надо опасаться врага. Ты слушаешь? Это обязательно будут спрашивать наизусть.

СЕМЕН. Да. Читай.

НАДЯ. Если будет у тебя враг, ты не страшись и не печалься, ибо у кого нет врага, тот достоин радости своих врагов. Мудрец говорит: пока с его стороны действий не будет, ты вражды своей врагу не открывай и старайся казаться очень сильным. А если ты уже пал — то ему павшим ни за что не показывайся. И еще мудрец говорит: приобрети десять свойств, чтобы избавиться от многих бед. Ты слушаешь? Это очень важно...

СЕМЕН. Что? Да, да, читай.

НАДЯ. С завистниками не водись, со скупцами не общайся, с глупцами не спорь, с лгунами дел не веди, со вспыльчивыми людьми вина не пей, с женщинами... Э-э-э С женщинами слишком много времени не проводи...

СЕМЕН. Что? Я не слышу.

НАДЯ. Да это я так... Что-то горло пересохло.

СЕМЕН. Хочешь квасу? Я хлебного квасу купил пять литров.

НАДЯ. Спасибо, не хочется. Уже прошло горло. Так вот: тайну свою никому не открывай, никого не хвали так, что если б пришлось осудить, ты б не мог осудить, и никого не брани, чтоб если пришлось похвалить — ты не мог похвалить...

СЕМЕН. Ну-ка еще раз прочти, пожалуйста...

НАДЯ. Никого не хвали так, чтобы потом не мог осудить, и никого не брани так, чтоб потом не мог похвалить.

СЕМЕН. Удобная формулировка. Этому Кабус Намэ у нас в профкоме работать...

НАДЯ. Что, перерыв?

СЕМЕН. Пожалуй.

НАДЯ. Перекусим?

СЕМЕН. У меня нет ни черта...

НАДЯ. Я пельменей захватила. А Ленька с Сашей должны принести сыру и масла.

СЕМЕН. Ты думаешь, Ленька придет?

НАДЯ. Обязательно.

СЕМЕН. Я его отсюда выгоню.

НАДЯ. Кабус Намэ учит: сначала выслушай, потом убей.

СЕМЕН. Я серьезно, Надя.

НАДЯ. Я тоже.

СЕМЕН. Будь я на его месте, ни за что бы не воздержался. Я мог бы выступить или против меня, как Виктор, или — за, вроде тебя с Сашей. Но только я бы не воздержался. Это трусливо: воздержался. От иезуитов идет «воздержание, и еще раз воздержание»!

НАДЯ. Что ты кипятишься? Тебя избрали комсоргом, несмотря на то что воздержался Ленька с Виктором, и ты дал самоотвод. Значит, ребята тебе верят. За что же ты сердишься на Леньку? Каждый волен иметь свою точку зрения.

СЕМЕН. Верно. Свою точку зрения. Витька сказал прямо и честно: «Семен считает своего отца невиновным, а его посадили в тюрьму органы КГБ. Считаю, что человек, хоть в чем бы то ни было не верящий органам КГБ, — не может быть комсомольским вожаком. Я сказал это о Семене, который как был моим другом, так и остался». Это — честно. А Ленька — тот в кусты, тихонько, без объяснений. У него нет точки зрения, с таким человеком неприлично поддерживать знакомство. Я уж не говорю о дружбе...

НАДЯ. Ты не говорил с ним после этого?

СЕМЕН. А ты?

НАДЯ. Я сказала, что сегодня будем заниматься не в читалке, а у тебя, потому что ты с ангиной.

СЕМЕН. Так он не придет, глупая, с чего ты взяла, что он придет?

НАДЯ. Мне будет очень больно ошибиться...

Звонок в дверь, Надя выбегает в переднюю. Открывается дверь. Входит Р А Б О Ч И Й с телефонной

станции.

РАБОЧИЙ. Где тут у вас телефон ставить будем?

Из двери выглядывает С О С Е Д К А.

СОСЕДКА. Рембрезированного нету?

РАБОЧИЙ. Кого?

СОСЕДКА. Ладно, не твоего ума дело. Девочка, а вам тут чего надо? Вы не наша жиличка! Ну и ступайте по своим делам.

НАДЯ, пожав плечами, уходит на кухню.

Телефонист, а кто ж разрешение дал?

РАБОЧИЙ. Исполком.

СОСЕДКА. Я так и думала. Слышь, телефонист, а может, ты мне одной телефон поставишь? Я тебе чекушечку поднесу...

РАБОЧИЙ. Соображаешь, что говоришь, тетка?

СОСЕДКА. А чего? Я отсужу — ты мне только повод дай.

РАБОЧИЙ. Я тебе провод дам, а не повод. На-ка держи, я наверх полезу...

Снова звонит звонок. Соседка открывает дверь. Входит Л Е Н Я.

ЛЕНЯ. Здравствуйте! Семен у себя?

СОСЕДКА. Что я, милиционер? Небось, тут не рынок, а квартира, тут следить не полагается!

ЛЕНЯ. Спасибо.

Уходит в комнату Семена.

СОСЕДКА. Этот блаженненький у них. Очками зырнет, они над ним потешаются, а он сносит, да посмеивается, я б все гляделки по-выцарапывала на егойном-то месте.

РАБОЧЙ. Та уж...

СОСЕДКА. Ты мне давай, понамекай!

РАБОЧИЙ. Уходи отсюда, тетка, к едреной матери, а то я телефон ставить не буду.