Разоблачение Атлантиды

— Я очень в этом сомневаюсь, почему ты так говоришь? Грейс? — он взял ее за руку и посмотрел прямо в глаза. Его собственные были почти черными с интересными сине-зелеными огоньками в самом центре зрачков. Она знала, что глаза атлантийцев по своей природе напоминают кольца настроения, но такие огоньки были чем-то новым.

— Грейс?

Она моргнула, чувствуя себя почти под гипнозом этого взгляда.

— Может быть, мы сможем понемногу разобраться с этим. Понять… узнать, если между нами что-то. Я не слишком подхожу на роль подружки.

Теперь он заморгал, а потом ослепительно улыбнулся.

— Подружка, — повторил он не спеша. — О, боги, помогите мне. Я не могу поверить, что собираюсь говорить об этом с Алариком.

— Что? А к чему тут Аларик?

Он наклонился и поцеловал ее в лоб, потом низко поклонился.

— Как ты сказала, мы не будем спешить. До завтра, mi amara.

Сказав это, он развернулся и побежал по двору, потом подпрыгнул и превратился в туман. Грейс наблюдала, как мерцающее облако, бывшее атлантийским воином, полетело по небу.

Ну что ж. Можно и так закончить разговор.

Хвастунишка.

Глава 9

Вашингтон, Округ Колумбия, позже в ту же ночь

Вонос, вампир, верховный глава Праймуса, разгладил малюсенькую складку на рукаве своего пиджака от «Армани», а потом триумфально осмотрелся. Он улыбнулся, подписывая документ у себя на столе. Вонос, Главный Прайматор. Этот дурак Варрава довольствовался низкой должностью сенатора во время своего главенства в Праймусе. Но сам он не станет пользоваться человеческим термином, ведь Вонос — самый могущественный игрок из вампиров. Первым дело он посетил глав Сената и Палаты Представителей.

Каждый из них до сих пор сжимались от ужаса, когда видел его поблизости.

Вонос жил ради политической власти. Все другие удовольствия наскучивали с течением времени. А он, переживший многие века, жил лишь ради игры. Многие вампиры с возрастом поддавались животным желаниям и потребности насилия, которые поддерживались кровью и чувствами, но Вонос этого избежал. Вероятно, та строгость, в которой он жил еще человеком, последовала за ним и в жизнь после смерти. Он сам не знал причины. Это в любом случае лишь загадка для ума. Он не собирался анализировать причины, по которым он был выше остальных вампиров его возраста. Он лишь с удовольствием принимал это, как должное.

Однако он сильно волновался, ожидая появления той, которую постичь было невозможно. Богиня Хаоса и Ночи приказала ему ожидать ее появления, чтобы они смогли обсудить стратегию. К несчастью, Вонос знал, что многое готов претерпеть, лишь бы не обсуждать стратегию с Анубизой.

Например, лучше пусть ему вырвут клыки щипцами.

Проблема не в том, что она была подвержена эмоциям, как и все женщины. И не в том, что она могла лишь одной мыслю заставить его испытывать вечную боль и муку.

Нет, основная проблема в том, что у Анубизы была совершенно нарушена психика.

Она могла отвергнуть или уничтожить многолетние планы по сиюминутному капризу. А ее одержимость королевской семьей Атлантиды граничило с безумием. Хотя как раз безумие и воплощало в себе самую суть той, кто управляла Хаосом, и любое другое поведение, любая другая форма действительности, была бы нелогичной.

Опасно думать. Особенно о таком. Особенно сейчас.

Лишь резкое понижение температуры в главной комнате Праймуса предупредило его о ее появлении. Серебряно-белый иней покрыл стол из тикового дерева. Значит, в этот раз она собирается появиться с помпой. Хоть какие-то сведения о ее настроении. Возможное свидетельство того, что переживет ли он эту встречу или нет. Он каждый раз рисковал, когда она приходила к нему.

Но без риска нельзя было получить награду. Он часто играл в азартные игры и за века обрел огромную политическую власть. Он понимал, что эта власть может свалить диктатором и королей. И считал Анубизу своей самой сложной задачей.

Склонив голову, он ждал. Слишком сложно было угадать с выражением подобострастия, который угодит ее тщеславию при встрече. Если поклонишься слишком низко, или падешь ниц перед ней, то она могла вполне убить его, считая недостойным ее времени, вознаграждая за верность. Если, однако, он не унизится достаточно по ее мнению…

Что же, по слухам один такой висел в очень глубокой пещере, без кожи, крича в агонии.

Что-то в воздухе изменилось, поэтому он понял, что появилась она.

— Тебе идет, мой Вонос. Свидетельство твоей власти в качестве моей правой руки, — сказала она. Она говорила необычным тоном, но ведь от богини обычного ждать не приходится. Мелодичный на поверхности, с грохочущими цимбалами наступающей смерти внутри, словно танцующий и качающийся труп на виселице.

Даже он, мертвый уже тысячи лет, почувствовал, как плоть отрывается от позвоночника, словно стараясь сбежать из комнаты от этого голоса.