— Если у вас есть материалы, которые вы хотели бы сохранить, принесите их сюда и отдайте Ричарду, — продолжала Фернандес, кивая на молодого помощника. — Он положит их в сейф и сохранит для вас. Мне говорить не надо — это не мое дело.
— Ладно.
— Дальше. Поговорим о телефонах. С этой минуты, если вам понадобится позвонить по какому-либо щепетильному делу, ни в коем случае не пользуйтесь ни служебным телефоном, ни вашим портативным аппаратом, не звоните из дома. Только с уличного телефона-автомата, и не расплачивайтесь кредитной карточкой, даже вашей личной. Наменяйте четвертаков и расплачивайтесь ими.
— Вы и в самом деле полагаете, что это необходимо?
— Я знаю, что это необходимо. Сейчас, во всяком случае. Так, случались ли во время вашей работы в этой фирме какие-либо коллизии, которые могут быть поставлены вам в вину?
— Не думаю, — пожал плечами Сандерс.
— Совсем ничего? Не повысили ли вы себе квалификацию, заполняя анкету при приеме на работу? Не увольняли ли внезапно кого-нибудь из сотрудников? Производилось ли когда-нибудь служебное расследование, связанное с вашими делами или решениями? Если вы не были причиной служебного расследования, то приходилось ли вам, по-вашему, делать какие-либо неподобающие поступки — пусть даже самые незначительные?
— Боже, — простонал Сандерс. — За двенадцать-то лет?
— Пока будете вычищать ваш кабинет, подумайте об этом. Мне нужно заранее знать все, что компания моя использовать против вас, потому что если они что-либо найдут, то несомненно пустят в ход.
— Хорошо.
— И еще. Из ваших слов я поняла, что ни один из сотрудников вашей компании не может сказать с абсолютной точностью, что он знает, почему Джонсон так быстро пошла в гору.
— Это так.
— Узнайте почему.
— Это будет нелегко, — сказал Сандерс. — Все об этом говорят, но никто ничего толком не знает.
— Для всех это просто сплетни, — объяснила Фернандес, — а для вас — вопрос жизни и смерти. Нам нужно знать о ее связях все. Если нам это удастся, то у нас будет шанс победить. А если нет, то, мистер Сандерс, они, возможно, разорвут нас на кусочки.
Сандерс вернулся в «ДиджиКом» к шести. Синди уже прибирала свой стол и готовилась уходить.
— Звонки были? — спросил Сандерс, входя в кабинет.
— Только один, — ответила секретарша напряженным голосом.
— От кого?
— Звонил Джон Левин. Сказал, что это важно.
Левин был администратором, работавшим с ненадежными поставщиками. Чего бы он ни хотел, это могло подождать.
Сандерс посмотрел на Синди. Она находилась в таком напряжении, что явно готова была вот-вот удариться в слезы.
— Что-нибудь не так?
— Нет. Просто тяжелый день. — Она пожала плечами, стараясь изобразить равнодушие.
— Что-нибудь важное есть?
— Нет, все было спокойно. Больше звонков не было. — Синди замялась и выпалила: — Том, я хочу, чтобы вы знали — я не верю тому, что они говорят!
— А что они говорят? — спросил он.
— Насчет Мередит Джонсон…
— Что именно?
— Что вы преследовали ее…
Выпалив это, Синди замолчала, следя за каждым его движением. Сандерс видел, что она не так уж уверена в справедливости своих слов, и, в свою очередь, почувствовал себя неуютно оттого, что даже эта женщина, с которой он проработал так много лет, так явно не уверена в его правоте.
— Все это ложь, Синди, — твердо сказал он.
— Ну и хорошо. Я так и думала. Просто все говорят.
— В этом нет ни слова правды.
— Хорошо… — Женщина кивнула и, заторопившись убрала свой телефонный справочник в ящик стола. — Я вам еще нужна?
— Нет, спасибо.
— До свидания, Том.
— До свидания, Синди.
Сандерс вошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь. Сев за стол, он огляделся: все, похоже, было на своих местах. Включив монитор, он начал рыться в ящиках ста пытаясь определить, что следует унести с собой. Бросив взгляд на экран, он увидел, что высветилась и замш пиктограмма электронной почты. Лениво протянув он нажал клавишу.
Сандерс нажал другую клавишу; секунду спустя на экране высветилось первое послание.
Сандерс нажал клавишу еще раз и прочитал следующее послание:
Сандерс был не в состоянии переживать еще и за Эдди. Стукнув пальцем по клавише, он прочитал: