Разоблачение

— Сюзен, что ты там толкуешь о гордости? А кто утром, черт побери, устроил дома бедлам только из-за того, что хотел расфуфыриться перед детским врачом?

— Вот оно! Наконец-то! Ты распсиховался оттого, что из-за меня опоздал на работу. Ну и что? Ты считаешь, что не получил работу из-за того, что опоздал сегодня?

— Нет, — ответил он. — Я не…

— Ты не получил работу, — продолжала она, — потому что Гарвин ее тебе не дал. Ты недостаточно хорошо зарекомендовал себя, и начальником сделали кого-то получше тебя. Вот почему! Женщина работает лучше тебя.

Трясясь от ярости, потеряв дар речи, Сандерс повернулся на пятках и вылетел из спальни.

— Правильно, иди, — крикнула она ему в спину. — Топай! Ты всегда так поступаешь. Ты даже за себя постоять не можешь. Что, неприятно это слышать, Том? Но это правда! И если ты не получил работу, то вини в этом только себя.

Сандерс хлопнул дверью.

* * *

Сандерс сидел на кухне, не зажигая света. Было очень тихо, только негромко гудел холодильник. Через кухонное окно он видел верхушки елей на фоне залитого лунным светом залива.

Некоторое время он гадал, спустится ли к нему Сюзен. Она не спустилась. Встав, он прошелся по кухне и вспомнил, что после ленча на работе ничего не ел. Присев, он заглянул в холодильник, прищурившись от яркого света лампочки. Холодильник был забит детским питанием, пакетами сока, баночками витаминов и бутылочками патентованных снадобий. Сандерс порылся внутри, надеясь найти завалящий кусок сыра или банку пива. Все, что ему удалось отыскать, — это банку диетической кока-колы, которую покупала Сюзен.

Эх, подумал он, где они, ушедшие деньки, когда его холодильник был битком набит едой и огромным количеством пива. Его холостяцкие деньки…

Он достал кока-колу. Элайза тоже начала ее пить.

А ведь он сто раз говорил Сюзен, что не хочет, чтобы дети употребляли диетические напитки. Они должны получать полноценное питание. Настоящую еду. Но Сюзен всегда занята, Консуэле все до лампочки, и дети едят всякую дрянь. Ему это не нравилось.

Есть было нечего. В его собственном проклятом холодильнике было пусто. Он с надеждой поднял крышку морозилки и нашел недоеденный бутерброд с ореховым маслом и желе. На бутерброде отпечатались маленькие зубки Элайзы. Сандерс повертел сандвич в руках, пытаясь определить, сколько тот лежал в холодильнике, и, не найдя, по крайней мере, следов плесени, счел его съедобным.

Вот зараза, думал он, стоя в футболке у открытого, освещенного изнутри холодильника и доедая остаток бутерброда. Заметив свое отражение в стеклянной дверце микроволновой печи, он вздрогнул. «Еще один почетный представитель патриархата, повелевающий своим поместьем».

Господи, подумал он, и что только женщины делают со всем этим хламом?

Доев бутерброд, он стряхнул с рук крошки. Настенные часы показывали пятнадцать минут десятого. Сюзен ложилась спать рано. Очевидно, она не собиралась идти мириться, как и всегда. Мириться — это была его обязанность. Он был штатным миротворцем. Сандерс распечатал пакет молока и, отпив из него, поставил обратно на проволочную полку. Закрыв дверцу, он снова очутился в темноте.

Добравшись до раковины, он вымыл руки и вытер их посудным полотенцем. Слегка утолив голод, он уже не чувствовал озлобления, только усталость. Выглянув в окно, он увидел сквозь ветви деревьев огни парома, плывущего на запад, в сторону Бремертона. Одной из причин, почему Сандерс любил этот дом, была его относительная изолированность. Участок вокруг дома был незастроенный. Это хорошо для детей — они должны иметь место для игр и беготни.

Сандерс зевнул. Нет, она не придет, хоть до утра здесь торчи. Он знал, как все будет происходить: он встанет первым, сварит ей кофе и принесет ей в постель. Потом попросит прощения, она тоже, они обнимутся, и он побежит одеваться. Вот так.

Он поднялся по темной лестнице на второй этаж и открыл дверь в спальню. Было слышно спокойное дыхание Сюзен.

Сандерс нырнул под одеяло и лег на бок.

И заснул.

Часть вторая ВТОРНИК

…Дождь шел с самого утра, и косые струи барабанили по стеклам иллюминаторов парома. Сандерс стоял в очереди за своим кофе, прикидывая, что ему готовит наступающий день. Заметив уголком глаза приближавшегося Дэйва Бенедикта, он торопливо отвернулся, но было поздно. Бенедикт уже приветственно размахивал рукой.

— Привет, старик!

А Сандерсу так не хотелось портить утро разговорами о «ДиджиКом»…

В последний момент его спас телефонный звонок. Сандерс торопливо вытащил из кармана свой портативный аппарат и, отвернувшись, нажал кнопку.

— Так их мать, Томми! — Это был Эдди Ларсон из Осетина.

— Что стряслось, Эдди?

— Я тебе говорил о ревизоре, которого прислали из Купертино? Да? Ну, так их уже восемь! Независимая аудиторская фирма «Дженкинс и Маккей» из Далласа. Кишат, как тараканы, роются во всех книгах. Проверяют все расходные и приходные документы, активы и пассивы, даты — все. А теперь решили поднять все бухгалтерские книги от прошлого года до восемьдесят девятого включительно!

— Ну? Всю работу сбили?