Разоблачая наследницу (ЛП)

Хант откинулся назад, изучая её взглядом. Что действительно заставляло её продолжать делать то, что ей не нравится?

— Так уходи. Ты не застряла на работе из-за того, что нужно кормить детей или платить за электричество.

Она поморщилась.

— У меня был такой план. Выйти замуж за Нейта, родить ребёнка, а затем исчезнуть в работе над фотографиями, но затем я узнала, что этого тоже не будет.

В ней виделась печаль, от которой у него зудела кожа. Хант чувствовал многое только во время секса или лепки, но эта девушка... Что-то в ней цепляло его.

— Продолжай.

— Не могу поверить, какой я была наивной и глупой, — девушка покачала головой. — «Крыло Дракона» снова стало приносить прибыль и расти. В тот момент я хотела уйти, стать пассивным партнёром.

— Что тебя остановило?

— Нейт. Паркер нанял его вице-президентом по коммерческим и правовым вопросам. Всё начиналось потихоньку, Паркер просил меня сходить с Нейтом на коктейльную вечеринку. Нейт рассказывал мне, что Паркер вложил в компанию всё до последнего пенни, и если мы будем работать вместе, то сможем помочь ему преуспеть. Что компания стала всем для моего отчима с тех пор, как он потерял мою маму,— она закусила губу. — Мама оставила Паркеру несколько миллионов, но большая часть её богатства досталась мне, и я чувствовала вину. Ответственность. Мама любила Паркера... как и я. Сначала мы с Нейтом устраивали эти «свидания» для того, чтобы нас поймали СМИ. Но прежде чем я это поняла, мы с Нейтом стали по-настоящему встречаться.

В его голове зазвучали предупреждающие звоночки. Алисса выросла богатой и защищённой, она была находчивой, но, учитывая всё, умелому манипулятору было бы не так сложно взять над ней контроль. Хант видел, как это случается, раз за разом.

— Затем мы начали разговаривать о браке и о детях, и я купилась на это, не осознавая, что мой отчим платил ему, как часть плана, который они вдвоём придумали, чтобы сохранить меня лицом «Крыла Дракона», — её глаза сузились, ноздри раздулись. — Я на днях подслушала, как Нейт рассказывал Паркеру, что сделал вазэктомию много лет назад.

Говоря о коварстве.

— Ладно, значит, ты порвала с ним. Что ты хочешь от меня?

Звучало скорее так, будто ей нужен адвокат.

Она подняла свой взгляд на него.

— Защиту. Я разорвала нашу помолвку и ушла из «Крыла Дракона». Мне нужно на некоторое время убраться из ЛА, и я хочу нанять тебя своим телохранителем.

Его вены зажгла гудящая ярость.

— Нейт когда-нибудь делал тебе больно? Ты боишься его?

Должно быть, раз она хотела покинуть город.

Её взгляд затуманился.

— Нет, до прошлого вечера. Он толкнул меня в лифте и сказал, что я выйду за него замуж, и угрожал. Нет только мне, но ещё...

Она закусила губу, злость разлилась краской по её щекам.

Хант сжал кулаки, пока в его венах пульсировал адреналин. Что этот ублюдок ей сделал? Он не видел никаких следов. Но...

— Он угрожал моему сыну.

Глава 3

— У тебя есть ребёнок?

Алисса быстро огляделась вокруг, непреодолимая необходимость сохранить мальчика в безопасности и под защитой поднялась на поверхность. Все эти годы она рассказывала о нём только одному человеку. Но чего она ожидала, что папарацци выскочат из-за скрытой стены и услышат эту поразительную сенсацию о том, что у Алиссы Брукс есть ребёнок, которого она хранит в секрете? Девушка сделала вдох и посмотрела на мужчину напротив неё.

Хант. Годы превратили все следы мальчика в крепкого мужчину. Его песочного цвета волосы были длиннее, чем короткая военная стрижка, которая была у него, когда она видела его в последний раз. Но небрежная причёска, расчёсанная пальцами, никак не смягчала суровые черты его лица или мороз в его голубых глазах. Она провела взглядом по его плечам, натянувшим материал футболки, и по мышцам и сухожилиям, выпирающим вдоль его бицепсов... и, ох, из-под рукава его майки виднелась красивая надпись.

— Алисса.

Он произнёс её имя как приказ, заставив поднять взгляд.

— Больше нет, — «расскажи ему». — Я отдала его на усыновление в тот день, когда он родился.

Только произнеся эти слова, она перенеслась на семь лет назад, в то утро в холодной больничной палате. Она держала на руках своего новорождённого сына и чувствовала, как её сердце разбивается, трещина за болезненной трещиной. Алисса не хотела отдавать его, но слишком сильно его любила, чтобы обременять матерью-подростком, охваченной горем и виной. Под столом для переговоров Алисса прижала кулак к животу, где у неё была маленькая татуировка сердечка и слезы. Тишина стала такой густой, что было тяжело дышать.

— Его родители знают, что я договариваюсь о защите для него, ну, для всех них.

— Ты нанимаешь нас для защиты ребёнка, которого не хотела?

Его голос пристрелил ту крошечную надежду в ней на то, что он поймёт. Поддержит её. Что она не будет чувствовать себя такой чертовски одинокой и напуганной.