Разные судьбы

Однажды утром, после очередного рейса, Круговых прямо из душевой направился в технический отдел депо. Инженер Сорокин встретил его приветливо.

— Что-нибудь принесли? — спросил он, выждав пока машинист закурит. Сергей Александрович глубоко затянулся и задумчиво произнес:

— Предложение у меня к вам.

— Хорошо! — оживился Сорокин. — А то знаете, за последнее время у нас застой с рационализацией. Из управления уже нажимают. Чертежи с собой захватили?

— Совсем не то, Геннадий Федорович, — вздохнул Круговых, — хочу посоветоваться с вами насчет статьи Подшивалова.

Удивленный взгляд инженера задержался на лице машиниста:

— У вас уже есть предложение по созданию тормоза? Весьма интересно!

От прямого вопроса Круговых на минуту растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Такого предложения пока нет, — пояснил он. — Но в стороне оставаться не имеем права. Для начала, я думаю, нам стоило бы создать в депо инициативную группу рационализаторов и сказать им: ищите, товарищи, пути к созданию единого тормоза.

— Ах, вот оно что! — разочарованно протянул Сорокин. — И вы желаете принять участие?

— Самое активное.

Инженер снисходительно улыбнулся:

— Простите, Сергей Александрович, у вас какое образование?

— Полный курс рабочей академии, — не задумываясь ответил Сергей Александрович. — Слышали про такое учебное заведение?

Сорокин уселся на стуле поудобнее, вздохнул:

— Уже и в пузырь лезете. Я знаю, вы грамотный машинист. Много ваших рационализаторских предложений внедрено, свое дело отлично знаете и тем не менее… Понимаете, даже я, инженер, не возьмусь за это дело. Всему есть свой предел.

— Эту предельщину на железной дороге еще в тридцатых годах разбил машинист Кривонос. — Круговых встал со стула и, все более распаляясь, продолжал:

— Три года назад скорость шестьдесят километров в час считалась пределом, а сейчас поезда ходят со стокилометровой скоростью, и это еще далеко не предел!

Сорокин тоже встал со стула, зачем-то вытащил из кармана блокнот, повертел его в руках и снова сел.

— С вами, товарищ Круговых, очень трудно разговаривать. Вы понимаете все чересчур прямолинейно. А потом пойдете в партком и пожалуетесь, что ваши предложения зажимают. Садитесь и поговорим спокойно.

Когда Круговых сел, он подался немного вперед, налег грудью на кромку стола.

— Вы знаете, что над созданием единого тормоза работает целая группа солидных советских ученых и не только советских? Знаете? Отлично. И что они ничего придумать не могут тоже знаете? Впрочем, об этом в статье Подшивалова сказано. Заметьте, ученые! С мировыми именами.

— Вот мы должны помочь ученым, — вставил Круговых.

Сорокин откровенно усмехнулся и с иронией спросил:

— Как вы себе представляете эту помощь?

Приподнятое настроение, с которым шел Круговых к инженеру, испортилось от сорокинского равнодушия. Поэтому рассказывал неохотно, зная, что инженер не поддержит.

А жаль. У Сергея Александровича продумано все до мельчайших подробностей. Несколько рационализаторов во главе с инженером оборудуют лабораторию, где станут производить опыты по созданию тормоза. Время от времени о своей работе будут сообщать в центральный институт железнодорожного транспорта. И если даже ничего не удастся сделать, то и тогда принесут пользу: институт не повторит их ошибок и сэкономит дорогое время.

Можно выступить в печати и призвать, чтобы инициативные группы рационализаторов были созданы в каждом депо, в каждом вагонном участке.

«Умно придумано, — терзался про себя инженер, — и как это мне такая простая мысль не пришла в голову раньше? Ведь так, ничего не сделав, можно на всю страну прославиться. Создал группу, выступил с призывом и пожалуйста. Да-а. Только свою инициативу Круговых, конечно, не отдаст, а то бы! Есть же на свете счастливчики!»

Сергей Александрович замолк. В окно стукнулись подравшиеся на лету два воробья. Тут же помирились. Громко чирикая, уселись на подоконник и начали расправлять спутавшиеся в драке перья. Около депо хлопал насос. В перерывах между выхлопами слышалось завывание. «Насос не смазан, что только машинист смотрит? — с раздражением подумал Круговых. — Заставил бы помощника, тоже мне хозяин называется!»

Наконец Сорокин встал, оперся рукой о край стола и медленно, взвешивая каждое слово, проговорил:

— Извините, Сергей Александрович, но ваше предложение я принять не могу.

— Почему?

Сорокин застенчиво улыбнулся:

— Я рядовой инженер. Не хочу убаюкивать себя несбыточной надеждой. Поэтому не стоит будоражить людей. Пусть каждый своим делом занимается.

— Ваше мнение окончательное?

— Да, — сурово подтвердил Сорокин. — И если хотите, это мнение я буду отстаивать перед руководством, в парткоме, где угодно. Нельзя отвлекать людей от дела несбыточными мечтами.

— Зря я с вами время потерял, — вздохнул Круговых, вставая.

— Дерзайте, товарищ Круговых. Сделаете — весь почет вам! — со злой вежливостью сказал на прощанье Сорокин. — Вы человек знатный, привыкли, чтобы ваше имя в печати появлялось…