Разноцветные фломастеры (СИ)

По дороге, мы надеялись встретить кого-нибудь, кто бы нам помог - но как назло, никого не было. Вернувшись в том же составе, вооружённые и раззадорившие себя по дороге, мы обошли картодром с другой стороны, перешли реку по какому-то упавшему поперёк реки дереву - но, вражеский берег был пуст. Побродили по окрестностям, в поисках наших врагов - но, ни в люках колодцев, ни за торчащими из земли кусками бетонных плит, никого уже не было. Тогда мы вновь перебрались на свой берег. Мы шли вдоль бетонного русла реки, ища глазами своих противников, и вдруг увидели в воде куклу. В нашей реке - чего только не увидишь - покрышки, коробки, какие-то холодильники, ботинки, и прочий хлам. Река напоминала, порою, движущуюся ленту конвейера. Кукла находилась на воде, посередине реки, ниц, головой по течению. Судя по всему, она зацепилась за торчавшую арматуру. Кукла слегка покачивалась на волнах, и была довольно большой. Увидев пластмассовую игрушку, вместо искомой шайки ребят, мы рассмеялись, и стали кидать в неё камни - наступила разрядка, накопленного нами боевого пыла. Но кукла никак не отцеплялась от арматуры - чёрные волосы слабо покачивались в зеленоватой, мутной воде. Я помню рубашку, в красно-чёрную клетку, которая была повязана рукавами на поясе. Почему-то я обратил внимание на эту рубашку: слишком много практичности было в том, что её повязали на пояс. Мы стали рассматривать одежду: майка, брюки. Слегка спустившись по наклонному бетонному руслу, мы рассмотрели её поближе - и вдруг нам показалось, что это... не кукла. Она была слишком большой, для куклы. Одежда... это была обычная, хорошая одежда - рубашка в красно-чёрную летку была в моде, и надевать такую рубашку на куклы никто бы не стал.

Вдруг, в один миг, мы поняли - перед нами, девочка, уже мёртвая. Кто-то из нас вспомнил, что видел эту девочку среди тех ребят, с того берега. Мы испугались - и не верили, что перед нами мёртвый человек. Никому из нас никогда не приходилось видеть мёртвых людей. То, что человек умирает - мы знали. Но нам казалось, что умирают какие-то другие люди, в каких-то других, - далёких, - городах; что смерть - это нечто... не реальное, фантастически далёкое. Нам казалось, что взрослые - всегда были взрослыми. Что мы - дети, - всегда останемся детьми. Мы не верили в смерть, в её реальность. Поначалу, мы бежали. Потом поняли, что мы привлечём к себе внимание, и что в этом... могут обвинить нас. Мы шли пешком, и до сих пор не верили, что там, в реке, был человек. В которого, мы кидали камни. Обдумывая свои дальнейшие действия, мы пришли к выводу, что рассказывать об этом никому нельзя - ведь подумают на нас, и нас обязательно посадят.

Прошло время, начался учебный год. Дети пошли в школы. Я помню тот золотой, теплый сентябрь. Мы возвращались из школы с товарищем. У магазина валялся какой-то пьяный мужик - но в то время, в этом не было ничего удивительно. Многие пили.

-Жалко его... - посочувствовал товарищ.

-Ты его знаешь? - спросил я.

-Да. Он раньше не пил. Был приличный мужчина, работал, деньги зарабатывал.

-Почему он стал пить?

-У него умерла дочь. Умерла летом - на реке у картодрома.

-Как это произошло?

-Они гуляли с друзьями, у реки. Потом начали играть - кидаться камнями. Случайно попали в голову, девочка упала в воду. Они испугались, не стали её вытаскивать и убежали. Потом признались, но было уже поздно.

Видно, когда мы ушли, свой боевой запал они решили потратить друг на друга... я посмотрел на закрывшего голову руками человека, лежащего на асфальте.

-Он уже ей всё купил, - говорил товарищ, - К первого сентября: портфель, тетради, пенал, разноцветные фломастеры... а тут такое...

Не знаю, жив ли он... но надеюсь. Надеюсь, что жив, что у него появились другие дети... которых он любит, и что купленные им пенал и цветные фломастеры, принесли немало радости, восхищения... что на белом листе, детские руки нарисовали разноцветный дом, дерево, солнце, а сверху - корявую надпись, над нескладной человеческой фигуркой, с несоразмерно большой головой: "папа". Ведь это страшно, когда родители хоронят своих детей, так не должно быть, но бывает, к великому сожалению.

Этот мужчина так и лежит на сером асфальте, в моей памяти, у магазина, теплой, жёлтой осенью моего детства...

***