Разнообразные истории

В это время продавец окликнул старушку, она поднялась и, получив заказ, ушла, при этом, не забыв со всеми попрощаться. Лариса теперь свободно села на диванчик. Она проводила глазами сердобольную старушку, и взгляд её невольно остановился на продавце, который что-то писал сидя за прилавком. Внезапно, он, словно почувствовав её взгляд, поднял глаза и тоже посмотрел на Ларису. Взгляд его был долгий, пристальный, но не тяжёлый. От его глубоко посаженных, бархатистых глаз исходила какая – то теплота, участие, и в то же время казалось, он старается что-то вспомнить.

Михаила Борисовича, действительно, чем – то заинтересовала эта ещё молодая женщина. Он была довольно миловидная, даже очень (хотя о покупательницах он обычно так бы не сказал – они для него все были на одно лицо). Магазин через полчаса закрывался, народу было мало, и его почти не отвлекали. Женщина сидела, придерживая одной рукой сумки, а другую положив на колени. И эта обыденная поза была до того естественна и спокойна, даже грациозна, что он невольно залюбовался. Казалось, сидеть так она сможет всю жизнь. Видно было, что она устала, но в выражении её лица не было той обречённости и безразличия ко всему окружающему, которые бывают у женщин измученных хозяйскими делами. Красивой её не назовёшь, разве что, брови. Брови поражали своей естественностью, совсем не модные, не выщипанные, а удивительно густые и правильной изящной формы, отчего небольшие глаза её казались очень выразительными. «Ничего особенного», – подумал он, но сейчас же поймал себя на том, что опять смотрит в её сторону. – «Да, конечно, как это он сразу не сообразил? Эта женщина поразительно похожа на Марину»!

Марина была его первой любовью, самой необыкновенной девушкой… Тогда оба они ещё были так молоды, студенты. Он учился в Первом меде, а она на журфаке в МГУ. Сколько стихов они перечитали друг другу, на какие только выставки не бегали, отстаивая километровые очереди! Ни одну знаменитость, приехавшую в Москву на гастроли, не пропускали. Зал Чайковского, Консерватория, Политех и театры, театры, театры… Михаил Борисович делил людей на тех, кто «летает» и тех, кто «ходит». Марина «летала». Её очаровывало всё, причём всё сразу и до мелочей… Когда она была рядом, мир превращался в реальную сказку, от неё исходило какое-то внутреннее сияние восторженности, радости и доброты, вокруг неё прекрасно было всё… И вот через столько лет!… Случайная женщина, похожая на Марину… Абсурд…"А может быть попросить у неё номер телефона, сказать, что очки будут готовы завтра – послезавтра и что он сам ей позвонит?» – всё очень просто, почему бы и нет?

Ларисе отчего-то вспомнилось, что когда она училась ещё классе в девятом, просто бредила, тогда очень популярным, французским киноактёром Аленом Делоном. Смотрела все фильмы с его участием, посвящала ему стихи, и с большим трудом достав его фотографию, повесила её над своим письменным столом. Она подолгу могла смотреть в эти тёмные с пушистыми ресницами глаза, которым доверяла все свои девчоночьи тайны, и сердце замирало от ожидания чего – то непременно радостного, таинственного, необыкновенного. Однажды в гости приехал двоюродный брат – студент из Харькова. Посмотрев критически на фотографию, он небрежно спросил: "Это что, твой парень?" – и одобрил выбор. Ларисе стало очень смешно, но разуверять его она не захотела. Конечно, ничего общего у этого, уже немолодого мужчины, со звездой французского кинематографа не было, но почему – то так же, как и тогда, хотелось смотреть и смотреть в эти такие же, как в юности, казалось, всё понимающие глаза. Черты лица его не были крупными, рельефно выделялись, пожалуй, только полные чуть изогнутые губы. И губы эти, казалось, вот- вот улыбнутся, и было даже как – то невозможно представить, чтобы эти губы могли сердиться, кричать или вообще ругаться.

Казалось, что с таким ртом человек способен только улыбаться или молчать. Глаза были глубоко посажены, и тёмные круги вокруг них производили впечатление какой-то затаённой грусти, печали, а может быть, и какого-то только ему одному известного сокровенного переживания. И это несоответствие улыбающегося рта и грустных глаз делало лицо его удивительно добрым и беззащитным. Лариса поймала себя на том, что просто рассматривает его, и это происходило, как ей показалось, уже слишком долго и неприлично. Она перевела взгляд на как будто заинтересовавший её рекламный плакат. На плакате были изображены юноша и девушка непонятно чему обрадовавшиеся: то ли встрече друг с другом, то ли тому, что им, наконец, удалось достать красивую оправу для очков. Невольно Лариса улыбнулась.